Поединок
Шрифт:
– Мужайтесь, Софья Павловна. Ваш муж обязательно вас спасет, – медленно проговорил Андрей. Софья не сразу поняла слова Андрея. Муж. Какой муж? Какой муж, если Андрей рядом?
– Он тоже ищет меня? – только и смогла спросить Истомина.
– Да. И уже скоро вы будете на свободе.
Мужчина словно что-то решал для себя, глядя на Софью, которая была рядом, и зачарова- нно смотрела на него.
– Отчего же вы так долго не искали со мной встречи? – тихо проговорила женщина.
Верейский не понял вопроса, и не хотел пойти на поводу у желаний Софьи, которые выг- лядели слишком явно. Он отнес её явный интерес к нему на счет пережитых ею волне- ний и страхов. Но потом, ему показалось уместным, поцеловать Истомину, ведь это могло бы утешить бедную молоденькую испуганную женщину. Поцелуй князя Верейского пока- зался Софье заслуженной наградой за все, что произошло с ней в последнее время. Она закрыла глаза и с удовольствием забыла о том, что она носит фамилию Истомина. Княжне Сегорской вовсе не подходит быть женой какого-то там Истомина. Почему она раньше не подумала об этом.
Когда Иван, Енай и Клим возвращались на постоялый двор. Енай обратил внимание, что мимо них на телеге в крестьянском мужском платье куда-то со Степаном уехала Евдо- кия. Она натянула на глаза шапку, рассчитывая на то, что никто её не узнает. Никто бы и не узнал, но Енай был всегда достаточно наблюдательным. Он проводил телегу удивлен- ным взглядом, думая о том, что если представится случай, уж он до этого Степана добе- рется. Между тем Истомин был подавлен. Даже сытный обед не помог ему преодолеть его угнетенное состояние. Зачем его понесло в Москву? Лучше бы он ходил по маскиро- ванным балам да ассамблеям в Петербурге, чем здесь в прогорклом воздухе постоялого двора мучатся от безызвестности и беспомощности. Вот Крекшин удивится, когда он расскажет ему, что встретил по дороге в Москву Андрея и Евдокию. Он сам тоже бы удивился, но дурные предчувствия томили его душу, более чем пропажа жены. Ивану оставалось надеяться, что на утро судьба улыбнется ему. Енай проснулся рано. Он полусо- нный в рубахе и портках, босиком вышел на улицу полюбоваться на утреннее солнце. Было около пяти часов утра. Пели петухи. Бравлин подумал, что еще не проснулся, потому что увидел, как строем надвигается две роты конных пехотинцев 30 , вооруженные мушкетонами и кремневыми ружьями, пистолетами, палашами и саблями. Во главе, которых на коне ехал их командир, а за отрядом крепкие лошади тащили четыре трехфун- товых пушки, за ними шли несколько обозов с провизией. Зрелище было настолько нео- жиданным и угрожающим, что можно было подумать, что началась маленькая война. Пришедшие военные переполошили и разбудили всех на постоялом дворе. Бравлин поспе- шил одеваться. Этот неожиданный маневр мог быть и против разбойников. Когда Исто- мин узнал про прибывших военных, первое, что он поспешил сделать, это обратить к их командиру. Он в красках рассказывал молодому офицеру, что неподалеку отсюда находи- тся поселение разбойников, укравших его жену, и что он просит его о помощи, как дворя- нина и благородного человека. Енай и Клим в полной боевой готовности сидели на зава- линке, и наблюдали, как Иван Васильевич докучает офицеру, не давая ему отдохнуть. Но тут Бравлин заметил старающегося незаметно пройти, и понаблюдать Степана. Клим по- нял Еная с полу взгляда. Они заловили мужичка за сараем в тихом месте.
30
Драгуны
– Что высматриваем? – спросил Клим.
– Да так, мимо проходил, – прикинулся дурачком Степан.
– Ой, ли? – Енай взял Степана покрепче за ворот рубахи.
– А вот мы, тебя сдадим офицеру, скажет, что ты разбойник. Знаешь, что с такими бывает. А нос у тебя шибко большой, его и отрезать не жалко.
Енай был очень убедителен в своих угрозах.
– Да, что вы добрые люди. Может, договоримся, – Степан был само дружелюбие.
– Куда ты увез Евдокию? – неожиданно спросил Енай.
– У. Не знаю я такой, – Степан продолжал играть в простачка.
– Ну что, Клим, отведем его к господину офицеру.
Клим притворным движением, обыграл слова Бравлина.
– Ну, знаешь, я на память слабый. Я вспомнил, что отвез её к атаману.
– Зачем? – Енай был удивлен.
– Она сама меня попросила. Да вот только теперь, нам всем не поздоровиться. Попутчик то ваш нажаловался на наших молодцев. И теперь эти орлы повяжут всех кого найдут, да и на каторжный двор. И пока вы здесь меня пытаете, я бы уже всех предупредил.
Енай и Клим переглянулись. Было понятно, что если Евдокия попадется военным, то тоже может быть взята вместе с разбойниками. Бравлин невольно сделал пару шагов назад, так чтобы из-за угла сарая видеть трехфунтовые пушки.
– Отпусти его, Клим. А я пойду, узнаю, о чем договорился наш Истомин.
Солдаты расположились по близости с постоялым двором на лугу, разожгли костры, готовя нехитрую провизию. Было видно, что если и будет какое-то движение, то не рань- ше утра. Истомин стоял у своей распряженной кареты. К нему подошел Бравлин.
– А что, барин, послушал вас офицер?
Иван был доволен собой, и чувствовал сейчас значительное превосходство над Енаем.
– Да. Мне дали полное удовлетворение. Завтра утром мы выступаем. Офицер заверил ме- ня, что имеет строжайшее предписание изловить всех разбойников и их семьи. Никого не щадить. Он поможет мне спасти Софью из плена.
Енай внутренне улыбнулся. Наверное, барин намекает ему, что он должен был в одиночку вызволить его Софью, раз он вызвался его охранять. А так как он не сделал этого, то не справился, и теперь он, Истомин, покажет ему, как надо сражаться. Но Бравлин сознате- льно не старался быть героем одиночкой, хотя и мог. Может слишком расчетливо, но он понимал, что это не тот случай, в который нужно делать более, чем должно.
– Что ж, хорошо. Завтра утром.
Енай опять оглянулся, на устрашающего вида, пушки. Это его очень беспокоило. Ибо если начнут палить, то неизвестно кто спасется, а кто нет, ведь с разбойниками никогда не церемонились. Бравлин был очень сосредоточен. Он понимал, что перед такими серьез- ными событиями ему необходимо пополнить силы, ибо он хотел уже в ночь отправиться за Евдокией. Енай сидел за столом на лавке, и ел щи и жаркое. Как вдруг к нему неожи- данно подсел человек в черной шляпе и сером суконном плаще.
– Я слышал здесь, что Иван Васильевич Истомин попал в затруднительные обстояте- льства, – проговорил вкрадчивый голос. Енай подозрительно посмотрел на незнакомца.
– А вам, что до него?
– Как честный человек, я хотел бы предложить ему свою помощь, – продолжил незнако- мец.
– Вы опоздали, любезнейший, он уже нашел помощь. И завтра утром, возможно, его жена будет свободна.
– Ах, понятно. Приятно это слышать.
Енай еще раз внимательно посмотрел на незнакомца, который встал, поклонился и ушел. В этот момент пришел Клим.
– Кто этот человек, Енай? Ты его знаешь?
– Нет. Хочет помочь Истомину. Но вот, что странно. Мне, кажется, что я видел его утром, и он ехал позади конных пехотинцев.
– У него такой вид, словно он состоит при тайной канцелярии, – предположил Клим.
– Преображенской канцелярии, Клим. Теперича, это так называется.
– Какая разница, Енай. Ты хочет сказать, что ты грамотный, а я мужик неотесанный.
– Нет, Клим. Это я мужик неотесанный, графы да князья лучше, – громко проговорил Енай, думая о Евдокии, – ты вот, что, Клим. Мне уехать надо, а ты от Истомина не отходи ни на шаг. Не нравится мне этот доброхот с предложениями помощи.
– Не волнуйся. Все сделаю в лучшем виде.
Сказать, что новость о том, что отряд из Петербурга пришёл для того, чтобы разорить разбойничье гнездо, наделала шума, ничего не сказать. Степан при собравших селянах и атамане в красках рассказывал о том, что у конной пехоты новенькие мундиры и оружие. Четыре пушки смотрят угрожающе. Да тут еще эта история с ворованной женой. Кто- то из разбойников кричал, что надо бежать, кто-то что обороняться, все равно погибать так можно и отбиться.
– У нас тоже есть три пушки! – кричали из толпы – не дадим нам носы повырывать!