Поединок
Шрифт:
— Как спалось? — поздоровавшись, спросил Мельников.
— В степи только волки спят. Куда положить эти папки?
— Кладите сюда, — показал Мельников на край стола. — И садитесь.
Зина удивленно вскинула на Александра Васильевича большие глаза. Не часто задерживал ее Мельников. А если и задерживал, то садиться не предлагал. Бросит комплимент и... будь здорова. Что же сейчас?.. Он, кажется, взволнован.
— Зинаида Борисовна, вы знаете, что позавчера вечером здесь в штабе был убит солдат?
Девушка в испуге широко раскрыла
— Вы должны помочь следствию.
— Чем? — тихо выдавила Зина, облизнув пересохшие губы.
— Позавчера в комнате майора Кикнадзе разбирали персональное дело Семена Маркина. Как вы узнали о бюро? Сами туда пришли или вас кто-то попросил?
— Разве это имеет значение для следствия?
— Да. И прямое. Убийство совершено как раз в той комнате.
Девушка опять была ошарашена.
— Вы подозреваете...
— Нет! Я подозреваю не вас. Возможно, из заседавших никто не повинен в смерти солдата, но нужно во всем разобраться.
— Если так... Позавчера утром к нам в отдел кадров зашел майор Кикнадзе и попросил у Сахарова личное дело Маркина. Сказал, что будет бюро. Пригласила собственная совесть. Маркин спас мою племянницу. Свояк его угостил, чтоб уберечь от простуды. Знали ли это члены бюро? Могли ведь рубануть с плеча, как за очередную пьянку.
— Есть еще вопрос. Вы убеждены, что ваша племянница упала в воду без посторонней «помощи»?
— Нет, нет! Толкнуть ее, чтоб потом спасти, Семен не мог.
Мельников покраснел. Грубо работаю. Закурил.
— Зинаида Борисовна, мне известно, что после заседания бюро вы пошли с Маркиным на двадцать часов в кино. Так ли это?
— Не совсем. Во-первых, фильм начинался не в двадцать часов, а в двадцать пятнадцать. Во-вторых, собирались, но не пошли.
Мельников насторожился:
— Почему?
Девушка неуверенно пожала плечами.
— Как-то... Наверное, у Семена не оказалось с собой денег. Он заторопился в гарнизон в общежитие. Быстро ушел.
Мельников почувствовал, как от прилива крови у него начинают гореть кончики ушей.
— Сколько было времени, когда он ушел?
— Не знаю. Минут пятнадцать восьмого.
И сразу догадка: точно. Спешил.
— И не вернулся?
— Вернулся. Примерно через час. Минут в семнадцать-восемнадцать девятого.
— Как вы запомнили время?
— Сеанс только начался.
Мельников заволновался сильней. Еще вчера у Маркина было алиби: во время совершившегося преступления он был в кино, а выходит?.. Значит, не для другого он готовил тыльную дверь. Для себя. Так вот чью фигуру в виде коршуна в окне видел Козырев. Есть ли у Маркина плащ-накидка? Где она? Видимо, для того накидку и надевал, чтобы кровь жертвы не забрызгала одежду.
— Скажите, Зина, почему решили, что у него не было денег?
— Он стал шарить у кассы по карманам. Потом извинился и сказал, что, кажется, кошелек в общежитии забыл.
—
— Что я? Я сказала, что у меня деньги найдутся. Но Семен и слушать ничего не хотел. Ответил, что вернется мигом.
Девушка еще что-то говорила, но Мельников ее не слышал. В голове вертелось: спешил! Спешил! Искал предлог удрать. Яковлев сменялся с поста и Маркин торопился его убрать. Задал вопрос:
— А в автобусе Маркин не показался вам чем-то обеспокоенным, может быть, рассеянным?
— Рассеянным?.. Пожалуй, да... Он сам сознался. Сказал, что так спешил на автобус, что по рассеянности забыл сдать дежурному ключ от комнаты Кикнадзе.
— Ключ?! — вырвалось у Мельникова. — Ну, а вы ему что?
— Сказала, что за это влетит. Ключ немедленно нужно сдать.
— Зина! Маркин вернулся в Дом офицеров в девятом часу. Следовательно, кино уже началось, а вы его все ждали. Это на вас не похоже. Почему вы не пошли в кино? Шел только журнал.
Зина покраснела.
— Женская гордость. А то подумает еще чего...
— Гордость? Зачем же тогда столько ждали? — Мельников чувствовал, что девушка что-то недоговаривает.
А Зина опять замялась. Краска на лице сделалась гуще.
— Значит, была причина.
— Какая? — нажал Александр Васильевич.
— Ну, хотя бы проверить, что с ключом? — нашлась девушка.
— И как?
— Конечно, не сдал. Опять по рассеянности забыл.
— А болтался больше часа, — вырвалось у Мельникова.
— Вот почему и обозлилась.
— И, конечно, отправили его тут же обратно?
— И да, и нет. Точнее — да! Хотела уладить дело с ключом.
— Почему же тогда: и да, и нет?
— Так вырвалось, — Зина волновалась. Мельников снова почувствовал, что она что-то не договаривает.
— Так... Значит, Маркин снова в гарнизон вернулся? Ну, что ж, спасибо за информацию! Прошу о беседе ни слова.
Девушка ушла. Что-то не нравилось в ее поведении. Зина была ершистой, но перед ним свои «колючки» никогда не растопыривала. Мельников перебрал в памяти только что состоявшийся разговор. Да, в ее душе хранилась какая-то тайна. Может быть, Маркин припугнул?
Мысли опять перескочили на Маркина. Мельников чувствовал, что уже сейчас готов уличить этого человека в злодеянии. Да, задачка... — почесал затылок Александр Васильевич. Может быть, я в самом деле предвзято бью на Маркина? По крупицам вновь и вновь стал проверять факты. Подозрение было весомое, но кое-чего в общей цепи обвинения не хватало. Например, если Маркин действительно убийца, как он смог так быстро добраться из штаба в Дом офицеров?
Мельников снял телефонную трубку и попросил коммутатор соединить его с автопарком. Диспетчером оказался опытный солдат, который, порывшись в книгах нарядов, доложил чекисту марки и номера всех автомобилей, что были в рейсе с девятнадцати тридцати до двадцати тридцати восемнадцатого декабря, то есть в день трагической смерти рядового Яковлева.