Поединок
Шрифт:
Лили покачнулась и опустилась на кровать. Глупо? Сейчас она уже так не думала, потому что дурнота накатывала резко и безостановочно...
Не было боли, не было крови — только облако, что медленно накрывало ее, заставляя откидываться на подушки.
— Не бойся, я тебя не отравил...
Она попыталась повернуть голову в сторону говорившего, но не смогла. Она хотела закрыть глаза. Но не могла.
Ее будто парализовало.
Но он сам склонился над ней, над ее широко раскрытыми в ужасе глазами. Его дыхание коснулось ее щеки и обожгло.
— Я не знаю, больно
Лили еле дышала, страх требовал зажмуриться, оттолкнуть, сделать хоть что-нибудь, но она не могла. Она даже дышала с трудом.
— Не бойся: я умею это делать почти совершенно. У меня был замечательный учитель — мой названный папочка. Всего несколько минут, и ты избавишься от жизни, где тобою управляет Малфой... Ты будешь свободна... Наверное, это будет жизнь с чистого листа?
С серого, почему-то прорвалась мысль в заполненное паникой сознание Лили. Она видела, как похититель — с тем самым лицом, с которым он впервые появился перед ней, что наталкивало на мысль, что игра с Грегом Грегори ему не удалась особо — достает волшебную палочку.
И она вдруг поняла: поняла все. Поняла, почему он так много ей рассказал, почему держал ее здесь. Она поняла, зачем он похитил ее.
Чтобы причинить Скорпиусу самую страшную боль...
Ксения, чувствуешь ли ты мой ужас?
Он поднял палочку, улыбаясь. На его лице было почти благоговение, словно он действительно собирался спасти ее сейчас от чего-то ужасного.
— Прощайте, миссис Скорпиус Малфой.
Она не смогла закрыть глаза, но потеряла сознание — от боли, что разорвалась внутри, в затылке, а потом хлынула в лоб.
Наверное, так наступает смерть...
Ксения Верди.
Она давно научилась слушать и понимать тишину, она знала тысячи ее оттенков, но вот такую тишину — после бури этих суток — она еще никогда не испытывала. Мгновения — но они задели девушку, словно несмелая рука — струны гитары.
Они трансгрессировали сразу к дому Лианы, подруги Скорпиуса. Эти двое быстро решили, что именно оттуда стоит начать поиски Джеймса. Да и Малфой все время поглядывал на нее, будто боясь, что она исчезнет, растворится. Или упадет от бессилия, к чему она, на самом деле, была близка.
Ксения была благодарна кузену за то, что он трансгрессировал за нее, крепко держа под локоть, и за то, что не стал ее пытать, расспрашивать — у нее сейчас почти не было сил говорить и двигаться. Нервное напряжение медленно спадало, она начинала понимать, что все — для нее — осталось позади...
И вот оно, — мгновение тишины — наставшее сразу, как они вошли в дом. Сразу за хлопком трансгрессии, что возвестил о прибытии еще одной группы прямо в гостиную теплого дома, где сидел лишь один человек — Грег Грегори.
Это было то самое мгновение, когда Джеймс, еще не отпустивший руки эльфа-домовика, увидел ее, только что шагнувшую к креслу возле огня. Миг тишины, наполненной неверием, надеждой, взрывом счастья, которое никак не передать ни словом, ни жестом. И миг отчаяния, потому что она была одна, потому что она не смогла спасти Лили. Потому что Лили все еще была в руках неведомого врага...
Он упал перед ней на колени, целуя холодные руки, боясь отвести глаза от ее грустного, но в то же время счастливого лица. Он обжигал ее ладони дыханием, прижимался к ее коленям... и молчал, потому что ничего не мог сказать.
Позади негромко переговаривались Лиана и Грег, словно стараясь продлить эту тишину, этот миг, где у них снова было немного счастья, что, казалось, осталось за спиной.
Ксения слабо улыбнулась мужу, не в силах двинуться, и перевела взгляд на Скорпиуса, мгновение тишины которого продолжалось. Он застыл у дверей и, казалось, даже не дышал, глядя в одну точку. Нет, не на незнакомую девушку, что появилась вместе с Джеймсом и сейчас не сводила цепкого, необыкновенно выразительного взгляда с Малфоя. Скорпиус смотрел на эльфа, что привел сюда этих двоих.
Это был Донг, которого они с Лили уже не чаяли увидеть, о котором боялись говорить, потому что могли предположить самое худшее. А он был жив и, кажется, здоров: Донг сделал два несмелых шага по направлению к Малфою и замер, сложив на груди маленькие руки. Огромные его глаза наполнились слезами и восторгом, но эльф, казалось, не осмеливался приблизиться к хозяину.
— Где. Ты. Был?— голос Малфоя разбил это странное мгновение, словно разбудил всех, кто был в гостиной. Донг молчал, уши его прижались к голове, и от этого домовик выглядел еще более несчастным, чем мгновение назад.— Где тебя носило?— Скорпиус сделал шаг вперед, угрожающе нависая над Донгом. Тот лишь поднимал голову, чтобы смотреть в лицо Малфоя.— Где ты был, когда мой дом превращали в горстку пепла? Где тебя носило, когда ты должен был защищать его, как себя? Где ты был, когда туда подкинули чей-то труп? Отвечай!
Джеймс, казалось, разрывался на части: он хотел остаться подле нее, держа ее за руки, но при этом подойти к другу, которого, несмотря на всю хладнокровность, явно била дрожь. Почему?
— Отвечай!— прорычал Скорпиус, склоняясь к Донгу, глаза которого заполнили половину лица.
— Я...— домовик буквально выдавил это слово.— Мисс Лили...— и через мгновение эльф бросился на пол и стал биться о него головой, отчего Ксения тут же дернулась из кресла. Но мягкие руки Джеймса усадили ее обратно. Да и Малфой уже среагировал — он схватил домовика за тунику, в которую тот был одет, и поднял в воздух, встряхивая.
— Или ты говоришь, или я тебя...!— рука Скорпиуса дрожала. Ксения не понимала, что происходит, но чувствовала, что с Малфоем что-то не так, что он что-то сильно переживает. Мгновенно переживает, вот сейчас...
— Он не может говорить.
Ксения вспомнила о незнакомке, что до сих пор стояла без движения посреди гостиной. Скорпиус перевел на нее тяжелый — ледяной — взгляд и медленно опустил на пол Донга. Тот поднялся на ноги и тут же прижался к коленям Скорпиуса, словно ища у него защиты. И Малфой не оттолкнул, не отошел сам — он положил ладонь на макушку домовика, отчего огромные глаза Донга снова наполнились слезами.