Поэмы (1922-февраль 1923)
Шрифт:
Гордясь двумя ногами,
Ни с места!
– крикну.
–
Цел!
–
Скажу.
– Смотри,
даже здесь, дорогая,
стихами громя обыденщины жуть,
имя любимое оберегая,
1260 тебя
в проклятьях моих
обхожу.
Приди,
разотзовись на стих.
Я, всех оббегав, - тут.
Теперь лишь ты могла б спасти.
Вставай!
Бежим к мосту!
–
Быком на бойне
1270 под удар
башку мою нагнул.
Сборю себя,
пойду туда.
Секунда -
и шагну.
Шагание Последняя самая эта секунда,
стиха секунда эта
стала началом,
началом
1280 невероятного гуда.
Весь север гудел.
Гудения мало.
По дрожи воздушной,
по колебанью
догадываюсь -
оно над Любанью.
По холоду,
по хлопанью дверью
догадываюсь -
1290 оно над Тверью.
По шуму -
настежь окна раскинул -
догадываюсь -
кинулся к Клину.
Теперь грозой Разумовское з_а_лил.
На Николаевском теперь
на вокзале.
Всего дыхание одно,
а под ногой
1300 ступени
пошли,
поплыли ходуном,
вздымаясь в невской пене.
Ужас дошел.
В мозгу уже весь.
Натягивая нервов строй,
разгуживаясь всё и разгуживаясь,
взорвался,
пригвоздил:
1310 - Стой!
Я пришел из-за семи лет,
из-за верст шести ста,
пришел приказать:
Нет!
Пришел повелеть:
Оставь!
Оставь!
Не надо
ни слова,
1320 ни просьбы.
Что толку -
тебе
одному
удалось бы?
Жду,
чтоб землей обезлюбленной
вместе,
чтоб всей
мировой
1330 человечьей гущей.
Семь лет стою,
буду и двести
стоять пригвожденный,
этого ждущий.
У лет на мосту
на презренье,
на см_е_х,
земной любви искупителем значась,
должен стоять,
1340 стою за всех,
за всех расплач_у_сь,
за всех распл_а_чусь.
–
Ротонда Стены в тустепе ломались
н_а_ три,
на четверть тона ломались,
на ст_о_...
Я, стариком,
на каком-то Монмартре
лезу -
1350 стотысячный случай -
на стол.
Давно посетителям осточертело.
Знают заранее
всё, как по нотам:
буду звать
(новое дело!)