Поэтика. История литературы. Кино.
Шрифт:
1) и на двор
Евгений! "Ах!" — и легче тени
Татьяна прыг в другие сени
2) мигом обежала
лужок
лесок
переломала
ручью
скамью
Упала.]
1) Подобно этому и простейшие явления прозаического романа деформировались стихом до степени ощутимости, которая становилась комической (именно вследствие того, что явление прозы, где семантика являлась организующим принципом, было преобращено в явление стиха, где таким принципом были фонические элементы).
Такого эффекта Пушкин достиг уже в 34-й строфе III главы, где разговорные интонации как бы разрушили слово; но разрушенный элемент, не играющий в прозе роли самостоятельного слова, являющийся лишь его эквивалентом, в стихе является равноправным метрически членом, стиховым словом:
С запиской этой к О… к тому К соседу…В 37-й
Здесь прием сгущен; по конкретность образа отступает на задний план перед чисто фоническим явлением уподобления стихом букв равноправным словам (даже рифмующим).
То же в каламбурном виде в черновике 32-й строфы той же главы:
И думала: что скажут люди И подписала: Т. Л.То же с различной силой в разных местах:
И подпись: t. a. v. Annete (IV, 28). О ком твердили целый век: N. N. прекрасный человек (VIII, 10). Письмо: князь N. покорно просит (VIII, 21). Шестого был у В. на бале, Довольно пусто было в зале R. С. как ангел хороша("Альбом Онегина", 5).
Вчера у В., оставя пир, R. С. летела как зефир("Альбом", 9).
Вечор сказала мне R. C.: Давно желала я вас видеть. Зачем? — мне говорили все, Что я вас буду ненавидеть.("Альбом", 6).
И, наконец, сгущение приема:
Боитесь вы графини — овой Сказала им Элиза К. Да, возразил N. N. суровый, Боимся мы графини — овой, Как вы боитесь паука.("Альбом", 2).
Обычный прозаический прием сокращения фамилий начальной буквой или окончанием (Элиза К., графини — овой) здесь приобрел совершенно необычное значение именно вследствие внедрения в стих [Весь отдельный отрывок построен на этом приеме, представ[ленном] как бы экспери[ментально]], вследствие того, что эти обрывки слов не только играют роль самостоятельных слов, но, рифмуя с полными словами (-овой — суровый; Элиза К.
– паука), приобретают даже тень какого-то смысла. Крайне характерно, что Пушкин колебался в первом стихе; в черновом варианте он читается:
причем стих, разрушаясь метрически, заставлял бы думать о пропуске и был бы несомненным прозаизмом (в прозе такие начертания имеют чисто зрительный характер и при громком чтении их ощущается неловкость). Отвергнув этот вариант, Пушкин следовал принципу: не роман, а роман в стихах.
Наконец, подчеркнутая игра приемом в черновом отрывке из "Альбома Онегина":
Вчера был день довольно скучный; Чего же так хотелось ей? Сказать ли первые три буквы? К-Л-Ю-Клю… возможно ль, клюквы!2) Подобно этому слово второстепенного значения, категория отношений (частицы etc.) выдвигаются стихом, их метрической ролью в стихе на степень полноправных слов. Этим отчасти и определяется разница языка поэзии и прозы; поэтический язык с трудом примиряется с второстепенными словами (ибо, который и т. д.) [118] .
Чему-нибудь и как-нибудь (I, 5). То есть умел судить о том, Как государство богатеет, И чем живет, и почему Не нужно золота ему (I, 7). Что? Приглашенья? В самом деле, Три дома на вечер зовут (I, 15). Вдруг получил он в самом деле От управителя доклад (I, 52). Но так как с заднего крыльца Обыкновенно подавали Ему донского жеребца (II, 5). Но вот Неполный, слабый перевод (III, 81).118
В рукописи на полях написано: "Вставить из "Домика в Коломне", III".
3) Особенно ярко сказывается эта роль стиха с его фоническим деформированием на именах собственных и на иностранных словах.
4) Точно так же соединение слов — играющий в прозе различную роль прием пересчета — в зависимости от стиховой природы приобретает совершенно иной смысл.
Слова: бор, буря, ведьма, ель Еж, мрак, мосток, медведь, метель И прочая <…> (V, 24). Мелькают мимо бутки, бабы, Мальчишки, лавки, фонари, Дворцы, сады, монастыри, Бухарцы, сани, огороды, Купцы, лачужки, мужики, Бульвары, башни, казаки, Аптеки, магазины моды, Балконы, львы на воротах И стаи галок на крестах (VII, 38).Несомненно, здесь особый комизм пересчета не только в интонационной равности перечисляемых разных предметов (что есть и в прозе), но и в их метрической равности, в стиховой монотонии. [Ср. I, 35, где картина утра "А Петербург неугомонный…" комична вследствие разрешения строфы:
И хлебник, немец аккуратный, В бумажном колпаке, не раз Уж отворял свой васисдас.]5) Цитаты; комический синтаксис; мозаика [119] .
119
В «Ленском» Тынянов говорит о "пародической мозаике" цитат в "Евгении Онегине" (часть их раскрыта Пушкиным в примечаниях к роману). "При этом стих несет с собою (при пародической окраске целого) пародию высокой поэзии. Ср. монолог Татьяны с монологом Орлеанской девы Жуковского:
"Простите, мирные долины, Простите вы, холмы, поля, родные; И вы, знакомых гор вершины, Приютно-мирный, ясный дол, прости И вы, знакомые леса; Прости, небесная краса, Друзья-луга, древа, мои питомцы, Прости, веселая природа; Вам без меня и цвесть, и доцветать; Меняю милый, тихий свет Места, где все бывало мне усладой, На шум блистательных сует… Отныне вы со мной разлучены; Прости ж и ты, мой свобода! Куда, зачем стремлюся я? Так вышнее назначило избранье, Что мне сулит судьба моя?" Меня стремит не суетных желанье".(VII, 28)
6) Таким образом, слово выдвигается из обычных своих границ, начинает быть как бы словом-жестом.
Деформация романа стихом выразилась и в деформации малых единиц, и в деформации больших групп — и наконец, деформированным оказался в итоге весь роман; из слияния двух стихий, из их взаимной борьбы и взаимного проникновения родилась новая форма.
Деформирующим элементом в "Евгении Онегине" был стих; слово как элемент значащий отступило перед стиховым словом, было затемнено им. Это коснулось малых групп романа в стихах: второстепенные слова, словечки, выражающие отношения грамматических категорий, силою стиха, своею метрическою ролью в нем приравнивались к равноправным словам; то же произошло и с условными обозначениями, в прозе являющимися всегда сближением с действительностью (сокращенные слова, начальные буквы); играя роль метрического, а иногда и рифмующего слова (т. е. в широком смысле — слова стихового), слова эти деформировались и относительно своего смысла, приобретали по соседству некоторую смысловую (комическую) окраску; при вводе в стиховой механизм интонационных словечек — они становились конкретными до степени звукового жеста.