Поэты 1820-1830-х годов. Том 2

Тимофеев Алексей Васильевич

192. СЛУЖИВЫЙ

От садов и мирных пашен На кровавые поля, Под зубцы турецких башен Перенесся мыслью я, — В оно время, под Очаков, Под убийственный огонь: «Старый хрыч, ты был инаков, Уходился словно конь! Где ж твой пыл? В былые годы Знал ли усталь, старина?» — «Уходили, брат, походы, Вражья пуля да жена!..» 1832

193. ДЕВА И ПОЭТ

Прекрасна девица, когда ее ланиты От

уст сжигающих еще сохранены, И очи влажностью туманной не облиты, И девственны еще и кротки юной сны, И чисты помыслы, желания хариты, Как чисты небеса в час утренний весны, Красавица тогда подобна розе нежной: И небо, и земля — всё ей покров надежный. Удел прекрасен твой, любимец муз; счастливый, Когда ты чужд корысти и похвал, Не кроешь слез под маскою шутливой, И богу одному колена преклонял. Чувствительный, возвышенный, правдивый, Сберег тайник души, как чистый идеал. Поэт, как сходен ты с невинной красотою: Ты долу нас роднишь с небесной высотою. 1832

194. БОЯЗНЬ

Чуть веет ветерок с востока ароматный, — Легко мне… сладко мне… О, жизни сон приятный, Продлись, продлись и сердцем дай пожить, И хладному уму дай чувств не пережить! Боюсь не бурных дней, боюсь я дней холодных; И старость и болезнь не устрашат меня: Боюсь утраты чувств и дум моих свободных, И вживе умереть страшусь навеки я! 1833

195. МОЛНИЯ

Зачем с небесной высоты, Из горнего жилья, На лоне бури мчишься ты, Громовая струя… По небу реешь и браздишь Сгущенны облака, И, долу падая, разишь Жилище бедняка? Зачем, пронзая душу мне, Ее терзаешь ты, Подобно Зевсовой стреле, Поэзия мечты… Не озаряешь жизни путь,— Как молния летишь, Сверкаешь, падаешь на грудь И сердце пепелишь? 1833

196. ВОДОПАД

Вон там, где вечно по уступам Гремит и блещет водопад И где подобно мерзлым трупам Граниты синие стоят,— Оцепенев, окрестность дремлет. Лишь зверь, припавши на скале, Паденью вод нагорных внемлет, Глядясь в их зыбком хрустале. Как водопад, кипит и рвется Могучий мыслию поэт: Толпа на звук не отзовется, На чувство чувств у черни нет. Лишь друг природы просвещенный Среди лесов своих, в глуши, Вполне оценит труд священный, Огонь божественный души. 1833

197. НАДПИСИ

Ты понял ли глагол бытописаний? На камнях, на древах ты надписи видал, — Их понял ли? То след былых страданий, К бессмертию стремясь, их брат твой начертал. Страшась ничтожества, у гроба, раб желаний, Он в мертвых буквах сих часть жизни оставлял, Он жизнь хотел продлить хоть в отзыве преданий, Чтоб в памяти людей хоть звук не умирал. Земному дань платя, бессмертием томимый, Поэт, склоня чело, умолит пиэрид, Чтобы живая мысль и стих его любимый Пережили его, как мрамор и гранит, Как жизни перл, в сердцах людей хранимый, Да вечно дышит он и души шевелит. 1834

198. СТАРЫЙ РУССКИЙ ЗАМОК

Где волной сребряно-шумной Бьет Нарова о гранит, Тщетно в ярости безумной За волной волну клубит, — На горе есть замок древний. Меч и времени рука, Истребив окрест деревни, Пощадили старика. Старец, что ты мрачен ныне? Вкруг тебя кипит народ, И, как прежде, по ложбине Речка светлая течет. Иль грустишь ты, замок старый, О минувших временах? Иль еще звучат удары Шведских ядер на стенах? «Я гляжу печальным оком На изнеженный народ. Я в раздумий глубоком: Их мой взор не узнает! Не совсем зажили раны, Хоть отжил я грозный век: Ночью в них гнездятся враны, Днем обходит человек. Я завидую Нарове, Хоть она меня старей: Каждый год ей по обнове Шлет Нептун, отец морей. И старушкою забыто, Что унес минувший год; Всё нечистое — ей смыто, Всё поит она народ. Я же, хилый, время трачу, Жизнь полезную сгубя, Но на жребий мой не плачу: Гибну, родину любя». 1834

199. СКАЛЫ

На высоте угрюмых скал, В объятьях матери-природы, Я жизнь возобновил, я радости сыскал, Я позабыл утраченные годы! Здесь всё свежо: и персть, и тварь, и я! И жизнь, как девственник, полна любовной силы; Эмблема вечности, здесь ползает змия, Как мысль, приволен здесь орел ширококрылый! 1835

200. СЕСТРЕ

(При посылке портрета л<орда> Байрона)

Чудесной силой песнопенья Умеет Байрон чаровать И вопль души, и чувств волненья Своим струнам передавать. Внимай ему тоской убитый, Кто в жизнь надежду погубил, Кто на поблекшие ланиты Кровавых слез поток пролил; Внимай ему без сожаленья, Без слез, без скорби, без страстей, Ищи в нем слов для выраженья Ужасных мук души своей… Но ты, как пери молодая, Гляди на чудный лик певца, Его судьбу воспоминая, Жалей в нем мужа и отца. 1835

201. H. М. ЯЗЫКОВУ («Торжественный, роскошный и могучий…»)

Торжественный, роскошный и могучий, Твой стих летит из сердца глубины; Как шум дубров и Волги вал гремучий, Твои мечты и живы и полны,— Они полны божественных созвучий, Как ропот арф и гимн морской волны! Отчизну ли поешь и гордо и правдиво, Гроба Ливонии, героев племена, Красавиц иль вино — пленительно и живо Рокочет и звучит и прыгает струна… И сердце нежится по воле, прихотливо, И словно нектаром душа упоена. 1836