Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

Джалиль Муса Мустафович

Помните? Ночью взвыли заводы:

«Ратуйте, близок гибели миг —

Псков затопили прусские воды!»

Прямо с танцульки, дети свободы,

В Смольный примчали сердце и штык!

Первый в читальнях красного клуба,

Первый в лезгинке, первый в бою;

Жизнью играет дерзко и грубо:

«Шашка так шашка; Люба так Люба!

Вон он, я — ешьте душу мою!!»

Бури

встречает грудью открытой:

«Бей, измывайся — крепок утес!»

Вон он, бессмертья лавром повитый,

В шапке, к затылку молнией сбитой,

Гордость Коммуны — красный матрос.

1918

ДАУТ ЮЛТЫЙ (ДАУТ ИСХАКОВИЧ ЮЛТЫЕВ)

1893–1938

Башкирский поэт. Родился в деревне Юлты Бузулукского уезда Самарской губернии (ныне Красногвардейский район Оренбургской области) в бедной крестьянской семье.

Три года пробыл на фронтах первой мировой войны, записался добровольцем в Красную гвардию.

После гражданской войны — один из активных организаторов культурной революции в Башкирии.

В 1926 году закончил Институт Красной профессуры в Москве. Был партработником, журналистом. Начал печататься в 1908 году.

Первый в башкирском поэзии обратился к образу В. И. Ленина. Автор романа «Кровь» (1934), пьесы «Салават» (1925).

Русскому читателю Д. Юлтый известен по книгам «Кровь» (1966), «Избранная лирика» (1966).

Член КПСС с 1919 года.

РЫДАНИЕ. Перевод Д.Смирнова

1

Тишина.

Вечный труженик —

старый Урал,

Как верблюд,

спит врастяжку

под саваном белым.

Спят вершины

и слушают зимний хорал.

Что тревожные сны

навевают несмело.

На просторных полях,

где гуляет мороз,

Увязая в сугробах,

уснули деревни,

Словно пуговки,

кинуты кем-то вразброс

На природе,

угрюмой и древней.

И заводы,

которые шумом своим

Трепетать заставляли

всю землю в округе,

Замолчали…

Из труб их не тянется дым —

Он застыл,

будто замер,

в холодном испуге,

Он покрыл город

грустною пеленой.

И пополз вдоль железной дороги,

Чтоб узнать,

что несут провода

над страной,

Думы их угадать

и тревоги.

Провода же рыдали

и вздохи несли,

Провода же стонали

в пути многоверстном.

И, сверкая огнями,

весь в снежной пыли,

Мчался поезд

под куполом звездным.

Он спешил из Москвы

и дышал тяжело,

Он стремился,

стремился к Уралу,

Чтобы сердце его

тишину здесь нашло,

Чтобы сердце навзрыд не рыдало,

Горе гонится сзади

за ним,

Безутешное,

страшное горе…

Пролетел он, промчался.

Белый стелется дым.

И опять

на уральском просторе

Тишина…

2

З-з-з-з!..

У-у-у-у!..

З-з-з-з!

У-у-у-у!..

Беспокойной струной

провода загудели,

В тяжкий стон превратив

за слезою слезу.

И от гуда

сердца у людей холодели.

И уже опоясали

болью своей,

Облетели всю землю

рыданья и стоны,

Словно плакали сразу

мильоны детей,

Словно плакали сразу

голодных мильоны.

И когда тем рыданьям

вняла синева,

Вняли реки, леса,

и долины, и горы —

Броско молния врезала

в небе слова:

Пусть рыдает земля —

горе!

Горе!

Пусть охватит печаль

всех, кто в мире живет.

Умер Ленин…

Умер Ленин…

— Ох! — вздохнул со слезами

народ —

Люди всех поколений.

И потом

пять минут

у земли на груди

Все молчало —

ни слова,

ни гула.

Слезы лились,

как льются над миром дожди.