Поезд для Анны Карениной
Шрифт:
– Да я вот смотрю. Вроде нет – Продавец начал ковыряться в странной приставке к телефону, примотанной липкой лентой. Карпелов протестующе протянул руку, но не успел. Продавец отлепил блок, и на стекло витрины звонко упала продолговатая батарейка.
– Стоять, – сказал устало Карпелов удивленному продавцу. – Убрать руки, ничего не трогать! – И проследил, как телефон и все к нему прицепленное поместили в пластиковый мешочек.
Приставка, прилепленная к телефону лентой, оказалась умным и совершенно неожиданным для милицейских специалистов устройством по изменению тембра голоса.
Карпелов со своими ребятами уехал, еще спустя два часа специальная группа перекапывала все киоски павильона, вытряхивала цветочные горшки с пластмассовыми, застывшими цветами, обыскивала продавцов и персонал, но никакого намека на огнестрельное оружие обнаружено не было.
– Поэтому, – сказал Карпелов, уперев руки в стол и нависая над ним, – пуля – это все, что мы имеем.
Пулю выковыряли почти сразу после оказания помощи Январю. Обычная, девятимиллиметровая. Разве что сплющена она была странно, как будто сила, ее пославшая, превышала в несколько раз обычный пороховой заряд. Она лежала на столе в пластике, изуродованная от соприкосновения с металлической окантовкой двери.
Звонивший без конца телефон Карпелов успокаивал, поднимая и тут же опуская трубку.
Ольга Антоновна расслабленно смотрела сквозь ресницы на безупречный изгиб спины, переходящий в аккуратные выпуклости ягодиц. Потом не выдержала и коснулась кончиками пальцев загорелой кожи, пробежала острыми ноготками по позвоночнику.
– Я старая для тебя, – сказала она вдруг неожиданно для себя, повернулась на спину и стала смотреть в потолок, на нем слабой подсветкой горели невидимые в резном потолке лампочки.
– Твое заявление, – Дима говорил медленно, – можно ведь преподнести и по-другому, обидней для меня. Например, я – слишком молод для тебя.
– Ты возмутительно молод, у тебя такие ноги...
– Я хочу пить, сделай что-нибудь.
– Возьми в холодильнике, что-то должно быть.
– Ольга, – Дима приподнял голову, но глаз открывать не стал, – я хочу пить!
И Ольга Антоновна пошла исследовать содержимое холодильника.
Гостиничный номер был люкс. Диме это не понравилось, он справедливо уверял ее, что уж телевизор и видеотехника им точно ни к чему, но Ольга настояла.
Шампанское, минеральная и банки с пивом.
Дима выбрал минеральную, а Ольга задумчиво рассматривала пробку на бутылке с шампанским, пока Дима не рассмеялся и не открыл бутылку.
– А я думала, что теперь вообще всегда и везде буду тебе прислуживать, – сказала она тихо. – Открывать бутылки, приносить кофе в постель...
– А ты можешь? – спросил Дима, усевшись на кровати в позе «мыслителя».
– Понятия не имею. Вот странно. – Она улыбнулась, словно что-то вспомнила. – Я вчера тоже пила такое же шампанское. С мужем, – добавила она и тут же пожалела об этом.
Дима встал обиженно и прошел в ванную.
Он надевал футболку на влажное тело, футболка сопротивлялась.
– Я надеюсь, ты не будешь закатывать мне истерики, когда я буду говорить о своем муже?
– Как мы можем говорить о твоем муже? О чем мне надо знать? Когда он уехал в командировку?
– Все дело в определении уровня, – сказала Ольга и откинулась навзничь на кровати, не выпуская тонкого длинного бокала.
– Уровня чего? – Дима сел на пол возле ее ног.
– Уровня отношений и привязанности.
– Какая ты рациональная! Я вот не хочу думать про наши отношения, потому что их нет, а насчет привязанности... Нас просто тянет друг к другу, какая тут, к черту, привязанность, это же физиология.
– Ты меня специально злишь.
– Ладно, лучше поговорим, какие у нас перспективы. Знаешь, я в этих гостиницах чувствую себя идиотом.
– Почему? И почему это у тебя гостиницы во множественном числе?
– Потому что здесь открывалка для бутылок лежит в холодильнике! Это совсем не по-русски. С ума сойти можно, пока найдешь. Сервис.
– Мой муж приедет сегодня. Позвони мне завтра в обед, часа в три.
– Так, значит, будем ждать от командировки до командировки. Откуда он приезжает?
– Калининград. Ты что, никогда не приспосабливался с замужней женщиной?
– Представь себе! Девочки прибегали по первому звонку, никаких папиков, или как их там. Правда, – добавил Дима, прижав ступни Ольги к лицу, – у меня не было еще таких красивых девочек. А вдруг я захочу видеть тебя каждый день?
– Это вопрос или просьба?
– А вдруг ты влюбишься в меня, бросишь мужа...
– Это вопрос или просьба?
– Будешь готовить по утрам манную кашку – она очень полезна, – накручивать на ночь бигуди, читать мне вслух... Я, кстати, не люблю читать, а слушать люблю, стирать мои носки...
– Ну все, хватит, – Ольга схватила Диму за уши и потянула вверх, – носки – это перебор.
– Ладно, хватит, – согласился покорно Дима. – Обсудим будущее.
– Будущее у нас радостное и близкое. Муж сдаст отчет по поездке, планировалось, что после этого он сразу же на вечер отбудет в Ленинград. Но перестраховаться не помешает, позвони.
– Мы не пойдем с тобой в гостиницу.
– А куда мы пойдем?
– Мы пойдем к моим друзьям в студенческое общежитие и будем играть в рулетку.
– Потрясающе... На деньги?
– Нет, не угадаешь, пусть это будет сюрприз. – Дима схватил Ольгу за волосы и притянул ее лицо к своему. – Жизнь, она вообще – сплошная рулетка.
– Да уж, – Ольга шутливо отбивалась, – всегда есть кто-то, кто крутит колесо!
– Не знаю, мне интересней играть, а не крутить колесо.
– Поэтому ты подрабатываешь там и сям, а не вершишь судьбы.