Поезд смерти (Сборник)
Шрифт:
– А что, если на нас упадет что-нибудь внутри? Потолок. Стена. Давай, давай, через несколько минут мы уже можем быть на земле. Это самый лучший выход.
– А как же твой обед на крыше?
– К дьяволу мой обед! Вниз!
Они опустили рукоятки. Бун склонил голову в молитве, а Слатер поднял, чтобы следить за летящими камнями. Платформа медленно поползла вниз по своим дрожащим тросам, и по мере того, как она спускалась, расстояние между ее краем и стеной здания становилось все шире и шире.
Позолоченная пирамида на здании Залияна, контуры которой так же четко виднелись в небе над центром города, как и изогнутая
Единственная дверь в основании пирамиды находилась на западной стороне, а напротив этой двери, на тротуарчике, тянущемся вдоль парапета, стояла сломанная машина для мытья окон, изготовленная корпорацией «Мойщики неба». А человека, который, засунув голову внутрь нее, колотил молотком, звали Рон Ярагоски, и он был старшим мастером ремонтной службы. После двух недель работы – проверки каждой гидравлической линии и электрической схемы, закрепления всех соединений и замены всех частей, которые вызывали хотя бы малейшие сомнения, он почти наладил ее. Если она не заработает и на этот раз, то он сдастся. Рон вытер мокрое от дождя лицо, бросил молоток и взял гаечный ключ. Надо обязательно закончить работу сегодня, тем более что она так близка к завершению, – вот почему он не собирался обращать внимание на непогоду, хотя здание раскачивалось так сильно, что его даже подташнивало.
Манипулируя гаечным ключом внутри машины, Рон от души проклинал проектировщика. Как этому типу, думал он, могло прийти в голову поместить самые важные болты там, где даже какой-нибудь карлик-акробат не сможет до них добраться? Что же это за садист!
И тут он услышал скрежет и почувствовал, что машина сдвинулась с места. Что происходит, машина, что ли, куда-то катится? Рон начал всматриваться в отверстие решетчатой стенки, но все же не смог сориентироваться. Снова послышался странный звук, и машина накренилась. О Господи, так ведь она же скользила по бетону, словно кто-то тянул ее на веревке! Рон вскочил, чтобы не оказаться в ловушке, потому что машина скользила к востоку. Сначала один ее конец глухо стукнулся о стену, а потом и другой, замкнув собой дверь.
– Да что же это за чертовщина! – возмутился Ярагоски, выкарабкиваясь из машины.
Уперев руки в бока, он грозно смотрел на машину, которая отъехала от парапета к восточной стенке. Что ж, ничего удивительного! Пол был забрызган жидкой грязью. Жидкой грязью?! Да как же он не заметил этого раньше? Ярагоски почувствовал, как у него сжимается желудок, а волосы на руках встают дыбом.
В сумке с инструментами был ватерпас. Он выудил его оттуда и положил на бетонный пол, потом на стенку парапета, на основание пирамиды. Рон поворачивал его то одним концом, то другим, но никакой разницы не было: пузырек воздуха не желал помещаться в центр. Все отклонялось от вертикали примерно градусов на пять. Здание падало!
Пробежав по тротуарчику к более низкой восточной стороне, он посмотрел вниз. Билл и Ральф были далеко под ним и спускались вниз. Он закричал им, но его слова тут же унес ветер. Поддерживающие тросы тряслись, как струны арфы, и сверху было видно, что платформа отошла от здания на несколько футов. Улицы внизу были забиты застрявшими в пробке автомобилями. На крышах полицейских машин и «скорой помощи» вспыхивали огни. Через подошвы ботинок он почувствовал вибрацию.
Рон бросился к северо-восточному углу в поисках двери или окна, но наткнулся на сплошную стену. Посмотрев вниз с северной стороны, он увидел зазубренный шрам уличного провала, ведущий к основанию здания, и толпы людей, смотревших вверх. Здание сдвинулось и осело под ним так, что его желудок вывернуло наизнанку. Несколько минут его рвало, а потом он, шатаясь, побрел к западной стороне. Тротуарчик поднимался перед ним, как разводной мост.
Единственный выход заблокировала машина для мойки окон. Если он не сможет сдвинуть ее, то никогда не выберется из ловушки. Рон изо всех сил уперся в машину в сумасшедшей надежде, что страх даст ему силы, однако здание уже так сильно накренилось, что машину основательно прижало к стене. Он попытался пробить дыру в двери, ударяя по ней ногами. Но ведь и дверь тоже была сделана из стали.
Еще раз обежав по всему периметру крыши, он вяло привалился спиной к западной стене пирамиды, внимательно глядя прямо перед собой, на горизонт Нью-Джерси, постепенно исчезающий за парапетом.
Глава 24
Мэр Нью-Йорка был счастлив, и не без оснований: меню просто восхитительно, почти каждый человек за столом очень кстати, и он познакомился с некоторыми весьма влиятельными и нужными людьми. Несмотря на свой возраст, он оставался самым энергичным человеком в этой компании. Даже мальчишкам, помогавшим официантам убирать посуду, было ясно, что он относится к своему лидерству в разговоре как к самой естественной вещи в мире.
– Разве можно найти место лучше, чем Фултонский рыбный рынок в ветреный день? – сказал он, широко разводя руки. – Ветер удерживает эти восхитительные ароматы. – Он скосил глаза на ежедневный список особых блюд, прикрепленный скрепкой к меню, пытаясь прочитать, что там написано. Ему могли бы помочь очки, но он очень уж не любил носить их на публике. – А про кафе «Мост» я и не говорю.
– Сэр, – авторитетным тоном произнес его помощник, – я полагаю, что лучше всего – рыбные шарики в томатном соусе по-еврейски.
Это замечание вызвало смех, что, кажется, обидело мэра.
– Очень забавно, Си Джей, – ответил он, – но я что-то не припоминаю, чтобы подобные советы входили в ваши обязанности. Я полагаю, надо перевести вас в мажордомы.
На сей раз он присоединился к взрыву смеха, успокоившись только тогда, когда подошедший сзади полицейский в штатском коснулся его руки и спросил, может ли он вмешаться.
– Вы уже это сделали, – сказал мэр, поворачивая голову и хмурясь. – Я собираюсь поесть, вы разве не видите? У меня встреча, и я не могу тратить время на посторонние разговоры.
– Прошу прощения, но для вас поступило важное сообщение.
Не скрывая раздражения, мэр резко отодвинул стул и последовал за полицейским в другой конец комнаты.
– Сэр, боюсь, у нас неприятности в центре города.
– Центр? Вот черт! Меня ведь любят в центре.
– Я имею в виду не политические неприятности. Речь идет о здании Залияна. Там...