Поезд смерти (Сборник)

Бирн Роберт

– Тогда я сам остановлю Трейнера. По крайней мере, выведу его на чистую воду. Достаточно сделать всего несколько телефонных звонков, и...

– Вы хотите бороться с Трейнером? И потерять работу?

– Да, – быстро и с полной убежденностью ответил Гил.

– Не думаете ли вы, Эллис, что в Пентагоне работают какие-то злодеи?

Гил с удивлением посмотрел на старика. Сам вопрос, тон, каким он был задан, верно названное имя – все это как-то не вязалось с прежним образом Дрэглера. Даже его лицо стало другим: на нем появилось выражение холодной расчетливости, от которой Гилу стало не по себе.

– Нет, я так не думаю, – ответил он устало. – Там есть и хорошие и плохие люди, как и везде. Просто генерал Трейнер пользуется влиянием

у негодяев.

– У русских имеется огромное количество химического оружия, и мы не должны отставать от них. Если правительству мешают разные нелепые договоры и общественное мнение, разве не может частная компания прийти ему на помощь? Когда речь идет о борьбе демократии против диктатуры, приходится порой обходить законы.

Гил слушал Дрэглера молча, затаив дыхание. Пальцы его вцепились в ручки кресла, ноги напряглись.

Дрэглер поднял трубку телефона и нажал кнопку.

– Клем? Угадайте, кто сейчас у меня в кабинете. Гил Эллис. Он действительно болен, как вы мне и говорили. Безнадежный случай, по-моему. Такое же впечатление произвела на меня Элеонора Рузвельт, с которой я имел несчастье сидеть рядом на приеме по случаю избрания Ф.Д.Р. президентом. Что вы собираетесь делать? Да. Да. Думаю, вы правы. Жаль. Хорошо. – Он положил трубку и посмотрел на Гила, вскочившего на ноги.

– Мистер Эллис, идите к себе в кабинет и оставайтесь там, пока я вас не вызову. Мы с генералом должны обсудить, что следует предпринять в вашем случае. Мы не можем позволить вам сорвать нашу работу. Она имеет слишком большое значение. У нас есть несколько вариантов: мы можем посадить вас под домашний арест до тех пор, пока отгрузка газа не будет закончена, можем полностью ввести вас в курс дела, чтобы перетянуть на свою сторону, или пойти по третьему пути – вы будете говорить все, что вам угодно, а мы будем все отрицать, ссылаясь на ваше психическое расстройство, подтвержденное докторами. – Он замолчал, раздумывая. – А возможно, предложим вам некоторую сумму денег в обмен на обязательство молчать.

Гил облизал губы, размышляя, насколько велика грозящая ему опасность.

– Ну и сколько же стоит мое молчание? – спросил он, направляясь к дверям.

– Мистер Эллис, вы, кажется, хотите уйти? Вздумали бежать? Не будьте ребенком! Вы, конечно, понимаете, что я мог бы приказать паре охранников проводить вас до вашего кабинета и проследить, чтобы вы оставались там до моего распоряжения. Но мы – люди цивилизованные и не будем прибегать к таким жестким методам. Между нами имеются расхождения во взглядах, но мы преодолеем их цивилизованным путем. Я верю, что вы будете ждать моего вызова у себя в кабинете. Договорились?

Гилу ничего не оставалось, кроме как утвердительно кивнуть. Уже открыв дверь, он не выдержал и пробормотал про себя:

– Ты еще более ядовитая змея, чем Трейнер.

Дрэглер поклонился и помахал воображаемой шляпой.

– Змей незаслуженно оклеветали, – сказал он. – Они очень полезны для борьбы с вредителями. – Гил понял, что, хотя у старика сдали ноги и кишечник, со слухом у него все в порядке.

Глава 10

Закрыв за собой дверь своего кабинета, Гил подошел к столу и тяжело опустился в кресло. После стычек с Ордманом, Сарой, Трейнером и Дрэглером он чувствовал себя совершенно разбитым. Устало облокотившись о стол и спрятав лицо в ладонях, он вновь и вновь прокручивал в голове два последних разговора, стараясь припомнить все сказанное.

Каждому сказанному слову он придавал то самый невинный, то мрачный, зловещий смысл. Как, например, понять угрозы, брошенные ему Трейнером и Дрэглером? Совершенно ясно, что в лучшем случае он потеряет работу и, возможно, будущее в качестве инженера-химика, так что по этому поводу волноваться уже бессмысленно. Сара и Карен наверняка одобрили бы его поступок. Ну а в худшем случае его убьют, чтобы сохранить в тайне проект “манекен”.

Неужели Трейнер и Дрэглер в самом деле пойдут на такой крайний шаг? Трудно в это поверить. Конечно, они могут посадить его на военный самолет и отправить на отдаленную военную базу, там он будет надежно спрятан на некоторое время, а потом... потом ему подстроят какой-нибудь несчастный случай. А возможен и другой вариант: его накачают психотропными средствами и засунут в психушку, где никто не будет слушать его лепет. Но если это так, если это не просто игра его воображения, тогда надо просто поднять трубку и позвонить в полицию. Ему следовало бы сказать Трейнеру, что он написал докладную о “манекене”, в которой изложил свои подозрения. Нет, нет, желая узнать, куда он спрятал этот документ, они стали бы его пытать. Гил поднял голову, провел рукой по лицу. Неужели он теряет рассудок? Неужели он утратил способность видеть вещи в истинном свете? В комнате стояла тишина. Был обычный невадский день. Возможно, все признаки опасности – лишь плод его разыгравшейся фантазии.

И все-таки надо приготовиться к худшему. Ведь бывает, что параноиков и в самом деле преследуют убийцы. Он не собирается сидеть и ждать, пока люди, совершенно чуждые ему по духу, будут решать его судьбу. Нетрудно представить себе ситуацию, когда от человека требуется отдать свою жизнь во имя спасения родины, но это не тот случай. Существует один простой способ защитить себя от козней Трейнера – рассказать о своих подозрениях другим людям. Тогда Трейнер не посмеет его тронуть.

Он положил руку на трубку телефона, но заколебался. Звонить в полицию? А что, если отправка газа готовится с одобрения Пентагона или ЦРУ? Тогда полиция не станет вмешиваться. Можно позвонить в газету или на радио, но поверят ли там какому-то запутанному рассказу по телефону? Не примут ли его за психа? Лучше прийти туда лично, изложив все в письменном виде, чтобы они могли следить за ходом его мыслей и фактическим материалом. И все же стоит попытаться позвонить в лас-вегасскую “Сан”. В свое время эта газета вела борьбу с Говардом Хьюзом и Комиссией по ядерной энергетике. Может быть, они заинтересуются новой сенсацией.

Он вспомнил о Саре. Тут тоже большой вопрос. Похоже, она не желает ввязываться ни в какие истории. К тому же неизвестно, чьим интересам она служит – своим собственным, его или араба, с которым живет. Остается Карен. А что Карен? Ему страшно не хотелось ее впутывать, но она была его последней надеждой. На ее здравый смысл и способность поступать разумно можно вполне положиться.

Он посмотрел на часы: 16.00. Она говорила, что собирается поехать в Сан-Франциско, но только после того, как проведет урок в 15.30. Значит, сейчас она может быть дома или в студии. Нужно начать со студии. Он поднял трубку и подождал гудка. Тишина. Попробовал еще раз. Телефон молчал. На столе возле окна был другой аппарат, но и он не работал.

По спине Гила пробежал холодок, он почувствовал толчок в сердце. Неужели Дрэглер догадался, что он не будет сидеть сложа руки, и приказал на всякий случай отключить телефон? А может, не стоит видеть в этом какой-то зловещий признак? Он бросился проверять, не повреждена ли проводка, но все провода и гнезда были целы. Во рту так пересохло, что он не мог глотать, и, даже выпив стакан воды, не почувствовал облегчения. Необходимо было что-то покрепче. В столе лежала кожаная фляжка с виски. Он достал ее и залпом проглотил обжигающую жидкость.

Раздался звонок селекторной связи. От неожиданности Гил вздрогнул. Со своего селекторного пульта звонила Сара.

– Что случилось с телефонами? – спросил он. – Почему они отключены?

– Трейнер вырубил весь завод. Звонки не проходят ни к нам, ни от нас. Что ты ему сказал? Он поднял по тревоге службу безопасности. Два охранника направляются к тебе в кабинет. Они только что прошли через холл.

Гил чертыхнулся и почувствовал, как у него перехватило горло.

Сара быстро и взволнованно шептала: