Поезд
Шрифт:
Прохоров тяжело вытащил себя из кресла. Лицо его приняло бурый оттенок, а в глазах стояли слезы. Но Свиридов не замечал этого, он кружил по комнате, точно заводной. Он не слышал и окликов Елизаветы.
– Еще год, Савелий, и вся твоя дорога, Североградская, была бы парализована! Год, даже меньше. Остановилась дорога. Инсульт! Огромный регион страны превратился бы в труп с холодной стоячей кровью. Я могу доказать цифрами… Твое счастье, что я тебя сменил, Савелий. Не миновать бы тебе казенного дома на солидный срок.
– Но работал
– Работал, верно. На последнем издыхании… И ты это знаешь!
Прохоров ухватил за локоть шагающего Свиридова и остановил, точно натянул поводья.
– Поглядим, Алексей, как ты справишься…
– Справлюсь! – не дослушал Свиридов. – И отпусти мою руку.
– Какой же у тебя, интересно, план? – Прохоров вернулся к столу.
– Вкратце. На ближайшее время. Как срочная операция… Строительство дополнительных путей на дальних подходах к городу – раз. Пятнадцать приемо-отправочных путей на южном плече главного хода. Это позволит резко увеличить длину поезда и вес…
– Кто тебе даст денег среди года? – изумленно прервал Прохоров.
– Обосную – дадут! Можно любое строительство заморозить, отложить, повременить. Любое может подождать! Кроме железной дороги! Это уникальный организм, он ждать не может. Ни минуты!… Дадут! Через месяц я выступлю на коллегии…
Раздался телефонный звонок. Свиридов поспешил в кабинет, вытаскивая на ходу очки из бокового кармана. Прикрыл за собой дверь.
– Псих ненормальный, – пробормотал Прохоров. – Каким был, таким остался… Нарожай ему детей, Елизавета, остепенится. О детях подумает. Не бросится головой в прорубь…
И Савелий Кузьмич Прохоров засмеялся. Когда он смеялся, его печально приспущенные вниз уголки губ растягивались, придавая лицу уморительное выражение. А в глаза возвращался родной голубой цвет. Только вот плечи, несмотря на энергичный разворот, удивляли своей беспомощностью…
– Он всегда был таким, Алешка, – в брюзжании Прохорова скрывалось какое-то удовлетворение. – Наговорил мне всяких гадостей… «Инсульт дороги», паникер. – Савелий поднялся, тяжело оперся о стол. – Ты, Елизавета, меня не удерживай… Пока он там разговаривает, уйду я… А то напьюсь, шуметь начну…
– Иди, Савелий, – кивнула Елизавета. – Ты не держи зла на Алешу. Любит он тебя, поверь мне. Как брат. Сколько раз говорил… Переживал, что едет сюда на работу. Да так уж сложилось…
Прохоров взял пальцы Елизаветы, поднес к мягким губам и поцеловал, оставляя на ладони влажный след…
Из соседней комнаты доносился резкий командирский голос Свиридова. Прохоров понял, что речь шла о вывозе из Костомукши концентрата. Одно лишь воспоминание о Костомукше вгоняло бывшего начальника дороги Савелия Кузьмича Прохорова в ужас. Миллионы тонн лежали под открытым небом. Надо было сменить
– Так вот, – доносился сквозь прикрытую дверь голос Свиридова. – Рельсы найдем, это я беру на себя. А вы представьте мне точные данные. И учтите, Костомукшу будем вывозить тяжеловозами. Сдвоенными поездами, но с одной локомотивной бригадой. Через две недели…
Прохоров оставил руку Елизаветы и, подскочив к двери, рванул ее на себя.
– Псих! – закричал он. – Ты не знаешь тех условий. Если состав сойдет с рельсов… Кто будет отвечать?
Свиридов отвернул лицо от телефонной трубки.
Он смотрел на Прохорова с каким-то детским удивлением.
– Я был там уже… Что ты кричишь? – и, укоризненно покачав головой, вернулся к трубке.
Не простившись, Прохоров выскочил из комнаты.
Свиридов настиг Савелия Прохорова напротив центрального подъезда гостиницы, у стоянки такси.
На голову выше всех в очереди, Прохоров сразу бросался в глаза.
– Ты куда это дунул? Не простившись, – Свиридов скомкал у горла лацканы наспех наброшенного пиджака. – Не дело, брат. Стыдно… Я же не в игрушки ушел играть, – он потянул Прохорова в сторону, прячась от свежего ветерка.
Прохоров не сопротивлялся, он следовал за приятелем, точно в полусне, приговаривая:
– Отпусти меня, Алешка. Неважно мне что-то.
– Я тебя отвезу, – решил Свиридов.
– Нет, нет. Что ты! – испугался Прохоров. – Ни за что! Люська, понимаешь… Словом, бабы, черт их возьми! Говорит, ты специально сюда перевелся, чтобы меня подсидеть… Она человек хороший, за меня переживает…
– Вот как? – Свиридов обескураженно развел руками. – Жаль… Ты уж разубеди ее как-нибудь…
Несколько минут они стояли молча.
Сквозь стены доносились приглушенные звуки электронной музыки. Легкомысленной и строптивой. Неясные тени ломались на цветных шторах ресторанного зала.
Стеклянные двери гостиницы впускали и выпускали людей…
Подъехал автобус. Из него гуськом стали выходить туристы, обвешанные фотоаппаратами, – седые, аккуратные мужчины, молодящиеся старушки.
– У меня к тебе просьба, Алексей, – произнес Прохоров. – Не дай пропасть Аполлону.
Свиридов резко обернулся. Он чувствовал, как на скулах дубеет кожа.
– Не понял тебя, Савелий?
– Понимаешь, у Аполлона все кувырком как-то… Жена – стерва, да и сам слабаком оказался…
– Ну?!
Глава вторая
1
Муртаз Расилов погнал тележку ко второй платформе, где обычно собиралась бригада перед прибытием фирменного поезда «Северный олень». Надо определиться: будет работа с иностранными туристами или гуляй себе вольным казаком, лови неорганизованного клиента.