Поездка к Солнцу
Шрифт:
…Уже когда подъезжали к юртам, бабушка Долсон подняла голову, посмотрела слезящимися глазами на Андрейку и сказала:
— Шибко хорошая верблюдица Мая. Скоро она принесёт ботогона. Ботогона тебе отдам. Большой верблюд вырастет — председатель колхоза Фёдор Трифонович спасибо скажет.
У Андрейки заблестели глаза, чёрные весёлые глаза, как у дяди Андрея, и он засмеялся звонко и радостно.
— Э, Андрейка, — сказала бабушка Долсон, — когда поставим твою кровать в мою юрту? Всю зиму тебя не видела, перекочевала к тебе, а ты не хочешь
— Хочу! — сказал Андрейка. — Буду спать в твоей юрте.
Он быстро перекинул левую ногу и скатился на землю.
— Неси на место, — сказал Андрейка, протягивая Няньке бич.
Нянька зажала зубами бич и пошла к юрте. Бабка Долсон слезла с Резвой и, довольно покачивая головой, смотрела на собаку. Дверь юрты была закрыта. Нянька легла около неё, не выпуская из зубов бича.
— Всё понимает. Открой ей дверь, сынок, — сказала бабушка Долсон.
— Нянька караулить будет, — проговорил Андрейка.
— Ладно, пусть караулит, — согласилась бабушка.
— Бабушка, расседлай Рыжика, — попросил Андрейка. — Пускай пасётся. Больше не поеду.
Бабушка Долсон ничего не сказала, только одобрительно покачала головой. Всё знает её внук. Хозяин растёт.
Пока она управлялась с Рыжиком, Андрейка сходил в хотон — место недалеко от юрты, огороженное щитами, куда на ночь загоняют овец, — и посмотрел, что там делает Катька. А Катька ничего не делала. Просто легла на подстилку и лежала. Очень устала сегодня. Вообще Катька сильно изменилась за эту зиму. Совсем не та Катька стала. И бегает мало, и быстро устаёт.
— Андрейка! — позвала бабушка. — Пойдём, Андрейка. — Она несла снятое с Рыжика седло в свою юрту.
Андрейка вошёл за бабушкой и осмотрел юрту. Всё здесь было ему знакомо. Куда бы ни кочевала бабушка, вместе с ней кочевали боги. Их было много, все они или бронзовые, блестящие, или раскрашенные синей и голубой краской. Но, кроме богов, на красном флажке, около самого столика, висели ордена дяди Андрея. Знаменитый снайпер был дядя Андрей. Перед каждым орденом — бронзовая блестящая мисочка. Перед каждым богом — тоже. В них еда. Ни боги, ни ордена не ели. Они никогда ещё не попробовали мелко нарезанной баранины, не пили чаю с мёдом., И даже ни одной конфеты не съели. Всё это знал Андрейка. Он спрашивал бабушку Долсон: почему же боги не едят? Разве это плохая еда? Но бабушка отвечала, что боги едят в другом месте. Они ещё не полюбили юрту старой Долсон. Она молится каждый день, просит их об одном: пусть они никуда не ходят, пусть полюбят её юрту и едят только здесь.
На этот раз Андрейка сразу заметил, что на столике появился новый бог. Он был больше остальных, сидел, поджав под себя ноги, выставив вперёд руку с отставленными двумя пальцами. Между сжатыми пальцами ничего не было, но бог внимательно их рассматривал. Голова его была украшена синим малахаем. Перед новым богом стояла миска с самыми любимыми конфетами. В ней доверху были насыпаны леденцы. Бог, конечно, не обратил на них внимания.
— Вот тут седло твоё будет, — сказала бабушка, вешая седло на деревянный крюк, — Тут кровать твою ставить будем, — и показала на свободное место напротив столика с богами.
Андрейка подошёл к столику и провёл пальцем по синему малахаю нового бога. Палец остался чистым: краска к нему не пристала.
— Зачем трогаешь? — прикрикнула бабушка. Но тут же заговорила ласково: — Нельзя бога трогать, сынок. Видишь, главный бог — Будда называется. Бадма дал. Говорит: «Долсон, тебе Будду даю. Никому не даю». Добрый Бадма стал. Завернул бога в шёлковый хадак. Говорит: «Долсон, чаще в дацан езди». Надо Бадме барана привезти, мёду привезти, денег.
— Бабушка, ты купила у хромого Бадмы бога? — спросил Андрейка.
— Даром Будду отдал он, — недовольно ответила бабушка.
— А зачем барана и деньги повезёшь?
— Богам. В дацане богов много. Большой каменный дом стоит. Богов в нём много. Богам много баранины надо. Много мёду надо. Денег надо. У старой Долсон всё есть. Кладовщик ругается. Трудодней много. Хлеба дали, двадцать баранов дали. Куда старой Долсон девать? Сын Арсен не берёт, богам отдавать надо. Поедешь со мной?
— Куда? — спросил Андрейка.
— В дацан поедем.
— А что там делать?
— Богам помолимся. Глаза мои аршаном лечить будем. Шибко хороший аршан. Глазам помогает. Все болезни лечит.
Андрейка сразу встрепенулся:
— Веру Андреевну лечить будем?
— Нельзя. — Бабушка тяжело вздохнула. — Учительница бурятским богам не верит, в дацан не поедет. Беда жалко Веру.
— Жалко! — подтвердил и Андрейка. Но сразу оживился: — А ты попроси аршана. Мы в котелке Вере Андреевне привезём.
— Всё знаешь! — довольно сказала бабушка. — Бадму попросим. Аршан привезём. Веру лечить будем.
Вдруг Андрейка насторожился. Издалека раздавалось: «Ку-ку! Ку-ку!..» Бабушка Долсон тоже прислушалась.
— Э, товарищ Кукушко тебя зовёт.
Андрейка выскочил из юрты и сразу увидел маму Сэсык и ветеринара. Они не спеша шли к юртам, и Андрейка отчётливо слышал весёлое: «Ку-ку! Ку-ку!..» Только тут Андрейка вспомнил всё о Лебеде-Лебеди-не и сорвался с места. Он побежал навстречу матери и дяде Куку, но позади себя услышал Няньку. Андрейка оглянулся: он велел ей караулить юрту, а она бежит с бичом в зубах.
— Н-но! — грозно прикрикнул Андрейка. — Иди на место!
И Нянька пошла. Виновато опустив голову, она вернулась к дверям юрты.
Совсем разбаловалась Нянька без Андрейки. Но ничего, он её научит.
— Ну что, дружочек? — сказал дядя Куку, когда Андрейка поравнялся с ним. — Ты уж, наверное, успел много дел сделать, а мы всё возились с твоим лебедем.
Андрейка тяжело дышал. Да и нога у него вдруг заболела. С тех пор как он сломал ногу на льду, она часто болела, и бегать он теперь уже не мог.