Поездка в Испанию
Шрифт:
Рейчел, неподвижно застывшая на краешке стула, помертвела, боясь услышать дальнейшее.
— Вашего брата порекомендовал тот самый аббат — как человека честного и трудолюбивого, заслуживающего куда большего вознаграждения, чем могла предоставить церковь. Аббат — друг нашей семьи с тех пор, как я себя помню, с моих мальчишеских лет, и я считал для себя честью оказать ему услугу. Но что касается вашего брата — тут, я думаю, даже мудрый аббат обманулся.
У Рейчел оборвалось сердце: что же, что именно сделал Брайан?
— Через несколько недель он и этот швед принялись красть ветчину
Рейчел задохнулась от такой цифры.
— Пять месяцев спустя шведа поймали с поличным и арестовали. Полиция проследила его денежные переводы на счет в швейцарском банке.
— А Брайан? — сдавленным от волнения голосом спросила Рейчел.
— В день, когда забрали его дружка, ваш брат не вышел на работу, и с тех пор его след простыл. Шесть месяцев назад.
«Господи Боже!» — только и пронеслось у нее в голове.
— Швед во всем сознался, с самого начала указав на вашего брата.
Не в состоянии дольше выносить все это, Рейчел вскочила на ноги.
— Это совсем не похоже на моего Брайана — того, которого я знаю и люблю! Ведь его не схватили за руку, вы располагаете только словом другого человека. Я не верю, что мой брат замешан в этом деле! Аббат не ошибся!
Хозяин дома смотрел на нее безжалостно.
— Ваш брат имел с вами контакт? Убеждал вас в своей невиновности?
— Нет! О нет! — горячо воскликнула она. — К великому моему сожалению, нет! Вы мне не верите. Знали бы вы Брайана! Он слишком горд — ни за что не признается, что попал в беду! — Она вдруг вспомнила — он звонил домой в последний раз тогда... — Знаете, он, должно быть, уже уехал из Севильи, когда позвонил нам с матерью... сказал: скорее всего, мы его какое-то время не услышим. — И закончила безнадежным, упавшим голосом: — У мамы было скверное предчувствие, а я... я не хотела ему верить. Я должна, должна отыскать его и убедить — пусть расскажет властям всю правду. Где же он может быть?
Сеньор де Рьяно приложил большой палец к губам, будто боялся проговориться о чем-то.
— Скорее всего, он еще в Испании.
— Почему вы так решили?
— Когда человек задумывает что-то плохое, его упорству можно иной раз только удивляться, — последовал ответ. Рейчел снова вспылила:
— Что же, что он задумал — кроме намерения оправдаться в том, чего не совершал? Послушайте, сеньор, я отлично понимаю — ситуация не из легких. Но уверена: если Брайан в чем и виноват, так только в том, что не собрался с духом все объяснить — боялся, что его поймут превратно и он пострадает за другого. Он в чужой стране и не знает ваших законов. Будь вы на его месте, и притом без средств, — как бы вы поступили?
Он воззрился на нее с нескрываемой иронией.
— Вы случайно не на адвоката учитесь? Рейчел порядком устала от его бесчеловечных насмешек.
— Не думаю, что юриспруденция уж настолько меня занимает, сеньор.
— А могу я поинтересоваться — что вас занимает?
Он еще и в душу ей влезает!
— Моя работа не из тех, что носят громкие названия. Но меня она вполне устраивает.
— Просветите же меня, рог favor [7] .
7
Пожалуйста.
— Что ж, пожалуйста. Я няня в отеле.
Судя по неподдельному интересу, каким загорелись его глаза, он ожидал чего угодно, только не этого.
Как изменилось выражение его лица — он словно опять оценивает ее. Вот еще! Он заходил взад-вперед по кафельному полу, будто решая сложную проблему; потом внезапно остановился и задал неожиданный вопрос:
— У вас есть диплом?
— Разумеется. Иначе меня не приняли бы на работу в «Кеннеди плаза».
Неплохо она поставила его на место! Могла бы сделать и так, чтобы он прекратил относиться к ней свысока. Интересно, как бы он отреагировал, расскажи она о той ужасной сцене со Стэфаном, после которой осталась без работы... Но нет, пожалуй, не стоит его испытывать. И она только пообещала сдержанно:
— Я... я зарабатываю не очень много, но даю вам слово, пока Брайан не появится, ежемесячно выплачивать его предполагаемый долг. — С этими словами Рейчел стала спускаться по ступенькам, ведущим в сад.
Теперь у нее лишь одна задача — вернуться в Севилью и поговорить с полицией. Вопрос сеньора де Рьяно заставил ее замереть:
— Думаете, деньгами можно искупить его грехи?
Рейчел резко обернулась — правильно ли она его поняла?
— Какие грехи? Неужели... еще что-то?
В сгущающихся сумерках его высокая фигура казалась почти фантастической. «Темнокожий восточный принц...» — невольно мелькнуло в голове у Рейчел.
— Только ваш брат, сам, сможет вам все объяснить. — Он замолчал.
В наступившей тишине Рейчел отчетливо слышала стрекотание сверчков, ощущала одурманивающий аромат роз.
— Ночь надвигается. Я поеду вслед за вами в Кармону на своей машине — так вы будете в безопасности.
Рейчел вовсе не желала быть в долгу у сеньора де Рьяно — пусть не беспокоится напрасно. Но все же... он не такой, как другие мужчины — очень многие. Ему не откажешь в том, чем они не обладают, — в подлинной, а не мнимой уверенности в себе, истинном рыцарстве, при всей видимой сложности и противоречивости его натуры. Спорить с ним женщине — вряд ли это разумно. И она покорно согласилась:
— Как скажете, сеньор, — и поспешила вдоль тщательно ухоженной дороги, пролегавшей в роскошном саду, к своей машине, припаркованной неподалеку от виллы.
К тому времени, когда Рейчел выезжала из ворот в сторону Севильи, южная ночь уже полностью вступила в свои права. Не хотелось признавать, но в душе она чувствовала облегчение, видя в зеркальце черный лимузин сеньора де Рьяно, следующий за ней по пустынной горной дороге. Не совсем еще оправившись от потрясения, вызванного столь неожиданной новостью о Брайане, она чуть не пропустила поворот на Кармону — и опять выручил сеньор де Рьяно: подал ей знак, помигав фарами.