Поездка в Трансильванию

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Надеюсь, что не найдете, – не выдержала Катиба, – иначе мне снова придется вас покинуть.

– У нас есть казино, – не понял их пикировки вице-мэр. – При желании вы можете туда пройти.

– Спасибо, – ответила Катиба, – я вообще не люблю азартные игры.

– Значит, мы расстаемся до завтра, – вздохнула Илона. – А когда поедем в церковь?

– Завтрак будет в восемь утра. В девять выезжаем на осмотр церкви. В половине десятого должны выехать из города, чтобы к трем часам быть в Клуж-Напоке. Нам придется ехать через горы, поэтому полиция выделила большой внедорожник для нашего сопровождения.

– Надеюсь, что завтра в Трансильвании ничего не случится, – пробормотал Уислер.

Ужин завершился

на минорной ноте. Все расходились молча; желать друг другу спокойной ночи выглядело бы по меньшей мере бестактным.

Дронго подошел к Лесии, изучавшей программу на завтрашний день.

– Извините, что я вас беспокою… – начал он. – Хочу задать один вопрос.

– Слушаю вас, – подняла она голову.

– Я хотел уточнить, не обращался ли к вам господин Гордон, до того как прибыл в Бухарест, по поводу письма, которое он получил.

– Какого письма? – удивилась Лесия.

– Он получил письмо, в котором ему рекомендовалось не приезжать в Румынию.

– Гордон ничего не говорил, – нахмурившись, пожала она плечами. – Если бы такое письмо было, я бы обязательно знала.

– Может, он переслал его кому-то другому?

– Не думаю. Но о письме он мне не сказал.

– Тогда не нужно напоминать ему об этом, – попросил Дронго, – чтобы не нервировать его и остальных… У вас очень красивая заколка.

– Дракон – мой символ, – улыбнулась Лесия. – Я привезла ее из Китая. Она сделана из панциря черепахи и обошлась мне в целое состояние.

– Сразу видно, что это ручная работа, – сказал Дронго и попрощался.

Он поднялся в свой номер. Включил телевизор, чтобы прослушать последние новости по Евроньюс, и почти сразу передали сообщение об убийстве в Румынии известной правозащитницы Эужении Лунгул. Под конец журналист добавил, что уже арестованы двое подозреваемых, один из которых – приехавший из Молдавии иммигрант, подозреваемый в грабеже и убийстве. При этом не преминул сказать, что сама убитая всегда защищала права иммигрантов и вынужденных переселенцев.

«Какой одиозный репортаж, – возмутился Дронго. – При чем этот несчастный мальчик Алеку, которого арестовали просто для профилактики? Следователь не поверил, что мимо него никто ночью не проходил. Барбуцэ не совсем дурак, если понял, что через окно убийца не влезал и не вылезал. После того как нашли на чердаке сумку с деньгами и кредитной карточкой, стало понятно, что это вообще не грабеж. Но признать в таких условиях, что это политическое убийство, означает подорвать реноме страны в глазах европейского и мирового сообщества. Значит, нужен «козел отпущения», которым выбрали сначала Алеку Паллади, приехавшего из Молдавии иммигранта. А когда нашли сумку с отпечатками пальцев Брынкуша, то в список подозреваемых добавили еще и молодого дипломата, который не просто опекал женщину, а по-настоящему любил ее. Глупая и вопиющая несправедливость! И ты тоже хорош, – упрекнул себя Дронго. – Услышал разговор Теодореску с министром и решил, что все бесполезно. Не стал вмешиваться и позволил полиции увести невиновного человека. Хотя почему ты так уверен, что он невиновен? Ведь все факты против него. Он признался, что несколько раз ночью заходил в ее номер. Его видели в четвертом часу утра, когда он нес ей кофе. У них были интимные отношения, и она вполне могла принимать гостя в одной ночной рубашке, сидя на кровати. Наконец, он знал о деньгах, и на них его отпечатки пальцев. Следователю оставалось только собрать факты, получить свидетельство экспертов, проводящих дактилоскопию, и арестовать Брынкуша, что он и сделал. И хотя Теодореску говорит о невозможности давления на следствие, это давление существует. Журналисты и корреспонденты уже намекали на возможную политическую подоплеку убийства. И теперь следователь сделает все, чтобы доказать обратное и обвинить подходящего кандидата в грабеже и убийстве».

Дронго поднялся и подошел к окну, глядя на освещенную площадь перед отелем. Внутренняя интуиция подсказывала, что Брынкуш не может быть таким хладнокровным убийцей. На нем лица не было, когда он сидел в комнате рядом с убитой. Интуиция – не конкретные факты, но она никогда не подводила, подумал он и почему-то вспомнил слова Сиди Какуба: только двое мужчин могли ночью войти в комнату к Эужении – сам Дронго и арабский эксперт. Араб переоделся ночью в европейское платье, даже надел джинсы. Зачем? Объяснил, что ходил за чаем. Предположим, что он сказал правду. Зачем ему убивать эту женщину? Стоп. Он рассказывал, что она была в Тунисе и выступила там с критикой властей, после чего у него были большие неприятности. Но за такие выступления не убивают. И уж тем более не убивают спустя целый год. Тогда кто и почему убил несчастную? И кого она могла впустить к себе рано утром? Если у нее уже был любовник Брынкуш, то предположить, что в группе был еще и второй, достаточно глупо. Хотя в жизни всякое случается, достаточно вспомнить откровенную агрессивность Илоны.

Раздался телефонный звонок, и Дронго, подняв трубку, посмотрел на определитель. Это был номер комиссара Брюлея.

– Что у тебя там происходит? – хрипло спросил комиссар. – Неужели правда ее убили?

– Да. Два выстрела в упор. Полиция уже арестовала двоих подозреваемых, но, по-моему, они ошибаются.

– Значит, действительно ошибаются, раз ты так говоришь. – А среди арестованных не было Гордона?

– Нет. Один румынский дипломат и один несчастный иммигрант из Молдавии.

– Может, тебе лучше вернуться? – предложил комиссар.

– Тогда могут осудить двух невиновных и не накажут настоящего убийцу. Вы считаете, что будет правильно, если я вернусь?

– Убедил, – согласился Брюлей. – Но будь осторожен. Мне с самого начала не нравились все эти разговоры о Дракуле и разных мистических глупостях.

В дверь постучали. Дронго подошел и посмотрел в глазок. На пороге стоял тот самый журналист, который разговаривал с ним на пресс-конференции. Кажется, Мирон Рессу. Дронго открыл дверь.

– Добрый вечер, – поздоровался журналист, протягивая свою визитную карточку. – Я хотел сделать с вами отдельное интервью. Узнал, в каком вы номере, у господина Теодореску. Если вы, конечно, не возражаете.

– Возражаю, – ответил Дронго, положив его карточку в карман. – Я приехал как эксперт и не собираюсь комментировать события, происшедшие более двадцати лет назад.

– Ваше интервью необходимо именно сегодня, – настаивал Рессу, – мы можем взорвать ситуацию. Достаточно одного толчка, и в Румынии поменяется власть. Если ваша группа вынесет решение о невозможности нашего вступления… Или нечто подобное… Вы знаете, что у нас скоро выборы, и мнение такого авторитетного эксперта, как вы…

– Господин Рессу, я уже объяснил вам, что прибыл сюда как гость и не собираюсь вмешиваться во внутренние дела вашей страны. Тем более давать свои комментарии по поводу казни Чаушеску, происшедшей так давно. Не сомневаюсь, что любое мое слово будет истолковано неправильно как правящей партией, так и оппозицией. Насколько я понял, ваше издание поддерживает оппозиционные силы?

– Мы поддерживаем бывшего премьера в его противостоянии с коррумпированной властью и этим никчемным президентом, – тут же отреагировал Рессу.

– Поддерживайте кого угодно, но без моего интервью.

– Но в вашей группе произошло убийство, а вы – эксперт по вопросам преступности. Неужели и это событие не прокомментируете?

– Нет. Пока идет следствие, мы не должны выдвигать свои версии, чтобы не оказывать давления на следователя. Я верю, что у вас очень компетентные и профессиональные следователи, которые разберутся и найдут истинных виновников случившегося.