Погасить Черное Пламя
Шрифт:
– Как же в нее играть? – спросила ошеломленная Глиргвай.
– А это игрушка для мальчиков, – немедленно ответил Зигфрид. – Если ее завести, она ложится и раздвигает в стороны руки и ноги, а потом крепко смыкает их на хозяине. Внутри она благодаря чарам мягкая и теплая, как настоящая женщина. Чтобы освободиться из ее объятий, надо нажать на кнопку. Иногда их две – потайная, известная только хозяину, и заметная, на тот случай, если куклой завладеет кто-то чужой. Если нажать на нее, получишь ножом в пах – он крепится в бедре красавицы на пружине. Рук она не разожмет, и можно умереть от потери крови.
Эльфка покачала головой.
– Я и не думала, что договориться с женщиной так трудно для вас, – сказала Глиргвай.
– Мы на месте, – сказал Кулумит, указывая на вывеску
Зигфрид и Глиргвай не обратили внимания на вывеску, увлеченные разглядыванием куклы. Надпись гласила:
ОДЕЖДА ОТ ТУРГОНЕРОВ
Чуть ниже, более мелким шрифтом и менее витиеватыми рунами было написано:
В наших плащах Финголфин не мерз на Раксэ Хелка
– Я ошибся. Это манекен, – сказал Зигфрид. – Ну что же, пойдемте.
Оборотень решительно постучал. Им открыли, и троица очутилась в мастерской. Откуда-то издалека доносилось стрекотание швейных машинок. Справа от входа стояли огромные рулоны ткани, напоминавшие поваленные бурей деревья или покосившиеся колонны. К эльфам подошла девушка в нежно-зеленом платье.
– Здравствуйте, я Урсула Тургонер, хозяйка ателье, – сказала она, улыбаясь. – Чем могу помочь?
Зигфрид покосился на Кулумита. Поскольку и Глиргвай, и оборотень говорили на тэлерине с заметным акцентом, было решено, что все переговоры будет вести рыжий эльф. Однако тот смотрел на девушку и глупо улыбался.
– Мы от Лакгаэра, – взяла инициативу в свои руки Глиргвай. – Мне нужно платье.
Урсула с интересом рассматривала гостей. Лакгаэр, когда договаривался о встрече, расплывчато назвал посетителей «гостями с севера, о чьем визите не стоит распространяться».
– Ах да, конечно, проходите! Раздевайтесь, я покажу вам модели, – сказала хозяйка ателье невысокой девушке, которая верховодила в компании. – Ваши телохранители могут подождать в каминной. В моем доме вы в совершенной безопасности. Там есть кости, их угостят грогом – что может быть лучше грога в такой ветреный день?
– Я к ним как-то привыкла, да и папа не разрешает мне оставаться без них, – непринужденно ответила гостья. – Их тоже не мешало бы приодеть, как мне кажется.
– Да, мы шьем одежду и для мужчин тоже. Прошу вас, раздевайтесь, – кивнула Урсула.
Девушка откинула капюшон. Любезная улыбка застыла на лице хозяйки ателье, как приклеенная. Гостья заплела две косички на висках, и дочь Тургона отчетливо видела остренькие уши, свидетельствующие о том, что перед ней соплеменница. Но темные глаза девушки полыхнули желтизной, когда на них упал отсвет магического светильника.
Усрула не могла знать о бурной сцене, предшествовавшей появлению гостьи в ее ателье. Лайтонд хотел опутать черты лица Глиргвай оптической иллюзией вроде той, что он уже накладывал на Рингрина, но девушка отказалась наотрез.
– Цвет платья должен сочетаться с цветом волос и глаз! – заявила разъяренная Глиргвай. – Ну, сошьет ваша знакомая платье для голубоглазой блондинки – а кто будет его носить?
Перед таким неоспоримым аргументом Верховный маг Фейре сдался, но настоял на том, чтобы Глиргвай сняла капюшон, надежно скрывавший лицо, только в доме у портнихи.
Спутники девушки тем временем разоблачились и повесили мокрые от снега плащи на приколоченные к стене ветвистые рога. Они представились. Оказалось, что авари помнят квенью и не чужды поэзии. Имя девушки звучало как «Песня ветра», а высокого рыжего эльфа при рождении назвали «Мерцающим апельсином». Последнего из троицы, того, что был почти одного роста с миниатюрной клиенткой, такой же темноволосый, с трещиной вертикального зрачка, звали Зигфридом. Рыжие волосы Кулумита, самого высокого из троицы что-то смутно напомнили Урсуле, но так сразу она не смогла вспомнить, что. Даже при беглом осмотре становилось очевидно, что гости предпочитали экипироваться с помощью грабежей. Их разномастный гардероб нуждался в обновлении, как потемневший от дождей
Девушки тэлери не носили оружия.
Урсула наконец поняла, из какой именно северной страны прибыли гости.
Из той самой, где недавно чуть не случилось огненной жары посреди зимы.
Хозяйка ателье закрыла глаза и медленно сосчитала до трех.
– Прошу вас, – сказала она, открыла глаза и гостеприимно взмахнула рукой.
Они оказались в просторном светлом зале. Вдоль одной из его стен тянулся огромный стеллаж из черного дерева. На открытых полках лежали тубусы с лекалами и выкройками, на полках белели таблички с непонятными для друзей сокращениями. Справа от вошедших, в углу, стоял большой стол, заваленный бумагами, чуть подальше – мягкий диван, обитый сафьяном. Перед диваном находился низкий столик, самим своим видом располагавший к чаепитию. На столе лежали альбомы с рисунками костюмов. Далее находилось пустое пространство. Каменный пол на нем был ровным, отмытым до блеска и разрисован таинственными символами, стрелками с подписями вроде «долевая нить». Длинная шеренга манекенов отделяла клиентов от собственно пошивочного цеха. Этим куклам было далеко до велкиолепия их сестры при входе. Полуодетые, со странно изогнутыми руками или вообще лишенные их, примерочные куклы производили впечатление пехотинцев, призванных на защиту родного города, уже порядком потрепанных в первой схватке, но не сломленных. В цеху царила суматоха, свойственная только крупным ателье и полевым госпиталям в момент кровопролитного сражения. Девушки-швеи бегали туда-сюда, посыпая пол разноцветными обрезками и обрывками лент. Кто-то примерял на манекене, стрекотали машинки, в воздухе висел запах мела, пыли и ткани. Увидев двух мужчин с мечами, закройщицы и швеи отвлеклись от работы. По залу проползли шепоток и смешки.
Глиргвай почувствовала, что пора проявить вежливость, и сказала:
– Уютно тут у вас.
– Стараемся, – одними губами улыбнулась Урсула.
Швея в этот момент как раз размышляла, как наилучшим образом подать невзрачный силуэт клиентки. Девушка была стройная, и грудь и бедра были на месте, но вот ростом очень уж не вышла. Тут могло спасти ситуацию только длинное, расширяющееся книзу платье.
– Швейные машинки из Боремии? – спросил Зигфрид.
– Да, – ответила приятно удивленная Урсула. – От мастера Певца. Знаете, мне казалось странным, что волшебник и кузнец, посвятивший себя созданию машин для швей, выбрал себе такое прозвище. А потом я поняла, почему его так назвали. Машинки других мастеров стучат и грохочут, как несмазанная телега по булыжной мостовой. А детища Певца – поют. Одни из лучших швейных машинок в современном мире. Почти не бывает мелких поломок, машинка останавливается только тогда, когда изнашивается. Сейчас у нас, к сожалению, как раз сломалась одна, а купили мы ее совсем недавно.
– Можно посмотреть? – осведомился Зигфрид.
– Конечно, сделайте милость, – ответила Урсула.
– Я пока посмотрю, что у вас на кук… на манекенах, – сказала Глиргвай.
– Да, – согласилась хозяйка ателье. – Самое главное, это определиться с фасоном, ткани потом можно будет подобрать.
Глиргвай и Кулумит двинулись вдоль длинного ряда манекенов, на которых висели платья и разной степени готовности. Закройщицы проводили Зифгрида к сломанной машинке. Урсула вернулась за свой стол и сделала вид, что занимается счетами, хотя на самом деле она глаз не сводила с гостей. Она видела, что девушка все больше мрачнеет, рассматривая платья. Рыжий эльф удивил ее. По опыту Урсула знала, что мужчины гораздо более легкие клиенты, чем женщины, и не особенно привередливы. Зато выбор платья для возлюбленной для многих хуже пытки раскаленными щипцами. Но этот эльф терпеливо стоял перед каждым манекеном, что-то говорил девушке, трогал ткань. Швее понравилась его спокойная, уверенная манера держаться. Урсула вспомнила, где видела его – на рынке, когда покупала бижутерию для отделки. Зигфрид же забрался во внутренности машинки по локоть, перемазался маслом и купался во внимании закройщиц, которые окружили его.