Погладить тигра
Шрифт:
– Да.
– Потому что я такой заносчивый и не могу нормально ходить. Пока что.
– Вы не всегда заносчивый, - она поднялась.
– Когда возвращаются Конни и Моника?
Он откинул голову на спинку кресла и протянул:
– Никак не можете отказать себе в удовольствии сунуть нос в мою личную жизнь?
– А вы, я погляжу, не откажете себе в удовольствии кого-нибудь поддеть.
– Вы правы.
– Гордон выпрямился. Он выглядел довольным.
– Ладно, давайте перестанем пикироваться.
– Ну да.
– Джейн моргнула.
– Потому что я предполагаю попрощаться с вами, мисс Милред, и вернуться к работе. И в свете ваших чувств и моего... мерзкого характера, возможно, будет лучше, если наши пути больше не пересекутся.
– Он посмотрел на нее чистым взглядом.
– Я...
– Джейн поколебалась.
– Да, я согласна, мистер Стенли, лучше, чтобы не пересекались. Все рекомендации по поводу статьи вы можете передать через Джозефа. Я думаю, он еще пришлет к вам фотографа, но мое присутствие при сем не обязательно.
– О'кей.
– Он протянул ей руку через стол.
– Разошлись, как в море корабли. Всего наилучшего, Джейн. Берегите свою лодыжку.
– Непременно, - отозвалась она, поглядев на него долгим взглядом - в последний раз.
– А вы берегите свою спину...
А потом Гордон Стенли смотрел из окна кабинета, как Джейн идет по улице прочь от его дома. Смотрел, не отрывая глаз. Он почувствовал, как у него задергалась щека. Джейн завернула за угол, шагая, несмотря на легкую хромоту, присущей ей легкой, летящей походкой, а он представлял ее без одежды, в своих объятиях... Ради всего святого, Конни, когда ты вернешься домой?!
В понедельник, в полдень, Джейн сидела в кабинете Джозефа Барринга и терпеливо ждала, когда тот закончит говорить по телефону. Копия написанной ею статьи была послана Гордону Стенли сегодняшним утром, и теперь шеф обсуждал ее с Гордоном.
Наконец Джозеф, который, с точки зрения Джейн, был удивительно немногословен в процессе беседы, положил трубку и уставился на Джейн тяжелым взглядом.
– Ему не понравилось, - сказала она покаянно.
– Я предупреждала тебя...
– Ему очень понравилось, - перебил ее Джозеф.
– Он дал самую высокую оценку.
– Тогда почему же ты выглядишь таким мрачным?
– спросила Джейн изумленно.
Барринг скривился, у него задергалось веко.
– Слышала когда-нибудь о премии Джоунза, Джейн?
– Естественно. Каждый журналист спит и видит...
– Ну вот. Я понял, что могу получить Джоунза при помощи твоего материала. Ты проделала чертовски хорошую работу с этим Гордоном Стенли. Я и представить не мог, что он будет с тобой настолько откровенен. Знаешь, что он сказал? "Она просто-таки выпотрошила меня".
Джейн помолчала. Обычные гордость и удовлетворение от сознания хорошо сделанной работы не приходили. Странное чувство опустошенности вдруг овладело ею.
– В какой-то мере так и было, - сказала
– А еще что было?
– В каком смысле?
– Что-нибудь еще - во время вашей встречи с Гордоном Стенли, - в голосе Джозефа звучала усмешка.
– Нет. А чего ты ожидал?
Джозеф покачал головой и поджал губы.
– Ты красивая женщина, Джейн. А он - не женат.
– Однако он занят.
– Джейн сказала это прежде, чем сумела остановить себя.
– Ну да. Ты о Конни?
– Он неопределенно помахал рукой.
– Они знакомы уже много лет.
– Джозеф, - Джейн поглядела на него в упор, - ты хочешь сказать, что так хорошо осведомлен о личной жизни Гордона Стенли?
– Я хорошо знаю его, причем уже давно. Не думай, что он, тем не менее, распространяется о своей личной жизни. А что, Конни все еще вертится вокруг него?
– Э... да... нет, - перебила сама себя Джейн.
– Я хочу сказать, что заслуга Конни в том, что он выздоравливает, очень велика. И мне не кажется, что "вертится вокруг" - подходящие слова.
– Неужели? Удивительное дело. Я полагаю, юной Монике сейчас... лет десять?
– Двенадцать.
– Ну ясно.
– А Моника...
– Джейн оборвала себя.
– Я хочу сказать, она - прелестный ребенок. Ладно. Что у нас на повестке дня, Джозеф?
Тот не торопился с ответом. Он пристально смотрел на Джейн, и ей казалось, он видит ее насквозь. Потом Джозеф сказал:
– На повестке? Небольшое развлечение.
– Джейн подняла брови, а внутри себя - почти затаила дыхание.
– Не знаю, слышала ли ты об одной леди... Элизабет Уоллес. Обычно ее называют Бетси. Унаследовала чертову уйму денег от своего отца, так же как и роскошный дом недалеко от набережной, и закатывает шикарные приемы. Мы приглашены на один из них.
Джейн могла только безмолвно взирать на него. Когда в пятницу она вернулась от Гордона, то позвонила Бетси Уоллес и оставила для нее сообщение: хотя она крайне благодарна Бетси и очень ценит ее приглашение, она, увы, никак не сможет быть...
– О нет!
– воскликнула она.
– Это ведь матч регби?
– А, ты уже слышала об этом? Кстати, она не настаивает, чтобы ты все время там работала. Она ожидает тебя просто как гостя.
– Ну да, а рядом со мной тем временем будет околачиваться фотограф. Ты, верно, шутишь, Джозеф!
– Джейн, ты отлично знаешь, что мы пытаемся расширить тираж нашей газеты. Публике нравится светская хроника, она любит читать о жизни знаменитостей. А ты отлично пишешь, сможешь добавить толику юмора, сможешь...
– Да-да, конечно. Эта премия Джоунза не дает тебе покоя, - едко заметила Джейн.
– А ты еще не получила ее, девочка.
– Я не это имела в виду, - рассерженно перебила она его.
– Я всего лишь хочу уточнить...
– Что ты хочешь уточнить?
– вопросил Джозеф недовольно.