Погладить тигра
Шрифт:
– В самом деле?
– спросила она невинно.
– Да. У вас так блестят глаза...
– Настала ее очередь поморщиться. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он прибавил: - И как вы собираетесь спасать мой образ, после того как вывалите столько нелицеприятных фактов?
– Я могу указать на привязанность к вам ваших друзей, на то, как вы добры к детям. Моника ведь просто восхищается вами, хотя ее имени я не стану упоминать. Я могу рассказать публике, как вежливы и предупредительны вы по отношению к покалеченным журналистам.
–
– Я могу... она поколебалась, потом взглянула ему в глаза, - сказать им, что меня поразила ваша честность.
Он промолчал. Джейн же, после долгой паузы, проговорила:
– И мы можем рассказать нашим читателям, какое огромное значение имела для вас поддержка окружающих людей. Возможно, это самое главное, что они должны понять...
– Ладно, - сказал он отрывисто, - пусть будет так.
Час спустя она выключила диктофон и сказала с юмором:
– Ну что ж, возможно, теперь я не потеряю работу.
– Джозеф - суровый начальник, а?
– Он просто делает свое дело, ему нужно, чтобы газету покупали.
Гордон откинулся на спинку кресла и принялся изучать ее.
– Я могу себе представить сцены, которые происходят порой между вами и стариной Джозефом.
– Думайте что хотите, - ответила Джейн. В голосе ее, однако, слышно было некоторое недовольство.
– Так когда я смогу лицезреть готовую статью?
Она немного подумала.
– Может быть, в понедельник. Я поработаю над ней в выходные, и она, полагаю, попадет в следующий номер еженедельника. Разумеется, если вы ее одобрите.
– Вы всегда так проводите выходные?
– Нет. Но в этот раз так сложилось, что мне нечего особенно делать, да и лодыжка все еще побаливает, так что лучше посидеть дома.
– А что вы обычно делаете в выходные, Джейн Милред?
– спросил Гордон.
– Летом - отправляюсь на пляж, играю в теннис.
– Она пожала плечами. А в это время года - хожу в кино, на концерты, на выставки или занимаюсь домашними делами, готовлю, читаю, - самые обычные вещи, право слово, - Ну да, ну да. И все это вы делаете в одиночестве?
– Не обязательно. У меня есть друзья и...
– Но не мужчина?
– Нет. Я уже вам это говорила.
Их взгляды встретились, и Джейн увидела в глазах Гордона любопытство, а потом он сказал:
– Мне это представляется несколько странным.
– Вступайте в клуб, - отозвалась она сухо.
Он вскинул бровь и задумчиво спросил:
– В клуб мужчин, которые находят, что это странно?
– Она согласно кивнула. Его губы изогнулись в усмешке.
– Ясно. Однако же вы привлекательны, умны и все такое. Так что ваш образ жизни достаточно необычен, чтобы иметь право поинтересоваться - почему.
– Знаете, Гордон, меня такие вопросы задевают. Почему же это так странно - быть двадцати шести лет от роду, счастливой, свободной и не иметь спутника жизни?
Похоже,
– Но вообще-то, были мужчины в вашей жизни?
– спросил он, так и не опустив бровь.
Этот вопрос только подлил масла в огонь.
– Несколько, - отозвалась она с видимым спокойствием, - и они не задерживались надолго, но в этом мне стоит винить только себя. Я слишком много думала о своей карьере. У меня перед глазами всегда стоял пример моей матери, погребенной под рутиной воспитания детей и домашней работы, я видела, как тяжело ей приходилось...
– Она замолчала.
– И вы не хотели, чтобы нечто подобное случилось с вами, - уточнил он.
– Я хотела еще дважды подумать, прежде чем обременять себя семьей.
– Для некоторых ваши доводы могут показаться странными, но, с другой стороны, все это звучит разумно и прагматично. Вы, очевидно, весьма уравновешенны, расчетливы и умны. И это плохо влияет на ваши отношения с людьми, - заключил он.
– Не то чтобы... Есть, правда, еще одна вещь, если вам так уж надо знать.
– Она вздохнула.
– Я выросла в провинции, и меня всегда воспитывали в рамках очень строгой морали. И потом, мои братья постоянно оберегали меня от всяческих возможных связей с мужчинами, дабы это не закончилось плачевно.
Гордон покивал.
– Пуританское воспитание, не так ли, Джейн?
– Боюсь, что так.
– Но вы хотя бы не девственница до сих пор?
– Он ухмыльнулся.
Джейн помедлила, у нее снова заблестели глаза.
– Я говорю вам это, Гордон Стенли, только оттого, что вы недавно рассказали мне то, что привыкли скрывать. Девственница.
– У меня нет слов, - сообщил он.
Она улыбнулась ему.
– Полагаю, вы хотели сказать: "Это уже чересчур".
– Нет, вовсе не это. Я имел в виду, что потрясен вашей честностью.
– Он задумчиво рассматривал ее своими темными глазами.
– Что касается того, что я сказал вам перед обедом...
– Ах да, - перебила она его, - вы сказали, что у нас есть шанс узнать друг друга лучше.
– Я думаю, что так и случилось, в какой-то мере.
– Не в том смысле, в каком мне хотелось бы.
– Так же, как и мне. Однако не все еще потеряно.
– Она открыла сумку и начала складывать туда свои вещи.
– Поэтому вы и не хотели приходить во второй раз? Джозеф сказал мне...
Его слова повисли в воздухе, и на несколько секунд воцарилась тишина. Джейн надела очки, потом вновь сняла их, потерла глаза и коротко ответила: