Поглощение
Шрифт:
Комбат встал, расстегнул ворот на кителе и посмотрел Броднину в глаза.
— Я хочу быть уверенным в тебе. Хочу, чтобы ты понимал, зачем мы здесь. Чтобы выкинул из головы эти бредни про месть и прочее. О проблеме своей не переживай, найдем специалистов. Если надо, я и в министерство бить буду, и в правительство. Без помощи не останешься. Ты мне главное здесь помоги. Я думаю, скоро эти сволочи на прорыв пойдут.
Ярослав ухмыльнулся.
— Александр Семенович, вы уже не первый год обещаете помочь. Песню вашу про спасение людей я тоже слышал. Не верю. Знаете, о чем я думаю, глядя на них? — Броднин кивнул головой на дверь. — Может быть, тени появились не просто так? Может, Бог наконец-то решил исправить ошибки своего эксперимента? Или Земля наконец-то запустила антивирус. Я с ними согласен. Люди заслуживают смерти.
Лицо комбата помрачнело. Тяжело вздохнув, он опустил голову и помотал ею из стороны в сторону.
— Посиди-ка ты еще недельки две, Ярослав. Подумай хорошенько. Обо всем.
Александр Семенович развернулся и постучал в дверь. Она открылась, и комбат ушел. Ярослав с хрипом ударил ногой раковину. Вылетев из стены, та повисла на одном болте. Броднин, дыша, как разъяренный бык, посмотрел на дверь. Злость забрала последние силы. Через минуту он без движения лежал на шконке, уткнувшись лицом в подушку.
За окном давно стемнело, но Ярослав не спал. Накрывшись одеялом, он смотрел отсутствующим взглядом в совершенно черный потолок. Сил встать не было. В груди свербело, будто продырявили молотком. В голове крутились неясные образы, на задворках сознания проносились мысли. Сосредоточиться на них не получалось. Да и не хотелось.
Постепенно одна картинка становилась назойливей и четче, обрастала деталями, и наконец, приобрела завершенный вид. Броднин побледнел, на лбу выступил пот, в глазах появилось загнанное выражение. Ярослав попытался перекрыть воспоминание, закрыться от него, но не вышло. Оно твердо заявило о своем присутствии и нежелании уходить. Броднин ткнул пальцами в глаза, и воспоминание померкло от вспышки.
В следующую секунду оно полностью перенесло Ярослава из карцера в кузов КАМАЗА.
Броднин и Аня, спасенная им девочка, в сопровождении военных вместе с другими беженцами ехали уже двое суток. Кузов был забит под завязку. Люди буквально спали друг на друге. Все были измождены, молчаливы, кое-как одеты и голодны.
Ярослав с Аней сидели у борта. При каждой кочке сердце Броднина вздрагивало. Он боялся, что девочка выпадет. Ее красное пальтишко испачкалось, джинсы порвались, шапка потерялась еще в торговом центре. Ярослав укутал Аню в свое пальто в надежде, что та не простудится.
По словам командира эвакуационного отряда, капитана Мальцева, беженцев размещали в поселках под Екатеринбургом. Сам город уже был заполнен.
— Черт знает, что происходит, — возмущался Мальцев.
Чем ближе они подбирались к Екатеринбургу, тем медленнее становилось движение. Машин прибывало слишком много. Спустя пару часов КАМАЗ остановился возле въезда в поселок Московский. Весь кузов дружно с облегчением выдохнул. Броднин улыбнулся Ане.
— Ну вот, кажется, приехали.
Девочка посмотрела на него сонными глазами и кивнула.
— Нет мест, заводись, — послышался голос Мальцева.
КАМАЗ вновь заурчал. Сердце у Ярослава плюхнулось на пол. Он прижал Аню к себе и погладил по голове.
В следующий пункт, поселок Мичуринский, они приехали через полчаса, но и здесь надолго не задержались. Беженцы впали в оцепенение.
Спустя недолгое время остановились в Совхозном.
— Да как это нет мест?! — раздался крик Мальцева. — У меня люди двое суток не ели, не спали толком. Бойцы мои вообще без отдыха.
— Я что сделаю, капитан? Куда я их, на голову себе посажу, а?
Люди в кузове стали угрюмыми. Накатило чувство одиночества.
— Ты в Березовский сразу поезжай. Там все-таки город, больше места должно быть. У нас-то что? Три хаты да забор.
В очередной раз заурчал двигатель, и люди погрузились в привычную тряску. Через час встали возле палаточного городка. Минут десять ждали. Наконец появился довольный Мальцев.
— Есть, выгружаемся. Сейчас в пункт регистрации, а дальше расскажут, — сказал он, откидывая борт кузова. — Ну, удачи вам, что ли.
Ярослав облегченно вздохнул, передал Мальцеву на руки Аню и спрыгнул на землю. Тело затекло, но, несмотря на это, он сразу забрал девочку обратно.
— Спасибо, — пожимая руку Мальцеву, сказал Ярослав.
Капитан отмахнулся, мол, пустяк. Люди, тем временем, выгрузились из КАМАЗА.
— Заводись. Поехали на базу, — крикнул Мальцев своему отряду.
Солнце садилось. Группа беженцев под наблюдением местных военных цепочкой выстроилась перед палаткой с табличкой «Пункт регистрации». Ярослав и Аня оказались в середине очереди.
Он держал ее на руках и качал из стороны в сторону, пока очередь медленно двигалась. Девочка хихикала. Ярослав улыбался и корчил мордочки, Аня пищала от восторга.
Так они добрались до стола, за которым сидела старая прапорщица в толстых очках. Волосы она гладко зачесала назад и собрала на затылке в тугой хвост. Рядом с ней сидел молодой парень с погонами рядового. На столе лежали бумаги и бланки.
— Документы есть? — зычным голосом спросила прапорщица.
Ярослав замер.
— Нет, — сказал он. — Понимаете, я… забыл…
Прапорщица подняла на него строгий взгляд.
— Кого? Документы?
Ярослав мотнул головой.
— Нет, понимаете… себя как бы…
Его бросило в жар. Казалось глупым признаваться, что забыл, кто ты. Прапорщица подняла брови и осмотрела его с ног до головы.
— Все ясно, амнезия. Не вы первый, не вы последний, — сказала она.
Достав бланк из стопки бумаг, прапорщица записала в строку имя номер четыреста тридцать два.
— Это кто? — ткнула она ручкой в Аню.
У Ярослава пересохло во рту.