Поглощение
Шрифт:
Потапчук встал во главе стола и указал на незнакомца.
— Господа, значит, знакомьтесь — Михаил Владимирович Шаманов. Психиатр, гипнотерапевт, выпускник психологического факультета МГУ. Последние десять лет он занимается изучением научного наследия Карла Юнга. Это швейцарский психиатр. Так же Михаил Владимирович консультирует клиентов, занимается лечением с использованием гипноза соответственно. Недавно через некоторых общих знакомых он пробился ко мне на встречу с идеей создания революционного психологического оружия. Мне эта идея понравилась, и после изучения теоретической базы я решился вас собрать. Подробнее о самой идее пускай лучше расскажет Михаил Владимирович. Пожалуйста.
Потапчук указал на психиатра и сел. Шаманов поправил очки, встал, застегивая на круглом животе черный пиджак, и занял место во главе стола.
— Здравствуйте, уважаемые господа, — грузным голосом начал Шаманов. — Я не думаю, что кто-либо из вас читал труды Карла Густава Юнга. Да это вам и не надо, у вас другой вид деятельности. Но вы все же постарайтесь меня понять. Я попробую как можно проще.
Шаманов прокашлялся, взял пульт от проектора и нажал кнопку. На стене появилась картинка: четыре конуса в ряд на белом фоне, каждый из которых был разделен внутри двумя линиями. Каждый конус имел на верхнюю часть, середину, но в основании ограничивающей черты не было.
— Конус — это психика каждой отдельной личности, — произнес Шаманов. — Верхняя его часть является сознанием. Средняя — личным бессознательным или, по терминологии Фрейда, подсознанием. Основание, которое, обратите внимание, не имеет границ, это коллективное бессознательное, — объяснил Шаманов, обводя каждый элемент указательным пальцем.
Он снова нажал на пульт и возле каждой части появились подписи. «Коллективное бессознательное» проходило через все основания конусов, как обозначение общего явления.
— Согласно теории Юнга, люди объединены между собой на уровне коллективного бессознательного. Это вы легко можете увидеть на слайде. Если коротко, в чем заключается идея оружия? Мы берем сознание одного человека, с помощью гипноза опускаем его на уровень коллективного бессознательного, протаскиваем через это поле и внедряем в сознание другого человека. Поглощаем его. И в результате захватываем тело этого человека.
Шаманов замолчал и сияющими глазами обвел собравшихся. На их лицах отражалось замешательство. Гипнотерапевт нахмурился и поджал губы.
— Представьте, что коллективное бессознательное — это общий сервер, к которому подключены несколько компьютеров, — продолжил он. — Каждый компьютер — это отдельно взятый человек, чья психика подключена к общему серверу, коллективному бессознательному. Таким образом, мы имеем сеть. Мы же можем в рамках этой сети с одного компьютера через сервер подключиться к другому? Можем. Можем так же загрузить туда вирус или отслеживающую программу. Да что угодно. Так вот, я предлагаю тоже самое. Вы выбираете объект, к телу которого необходимо подключиться, выбираете агента, сознание которого необходимо внедрить в тело объекта, и внедряете. Результат — у вас свой человек в любом правительстве любого государства мира. Если захотите, то и не один.
Шаманов удовлетворенно выдохнул. Его глаза сияли. Он посмотрел на глав разведки.
— Я решительно не понимаю, почему вы до сих пор не аплодируете, — разведя руки в стороны, сказал психотерапевт.
— Насколько это реально? — спросил директор ФСБ.
Потапчук встал и подошел к Шаманову.
— Я читал материалы Михаила Владимировича. Он утверждает, что вероятность успеха восемьдесят процентов. Думаю, если хотите, Михаил Владимирович может вам объяснить все подробно.
Директор СВР поднялся с кресла и подошел к схеме на стене. Пристально рассмотрев ее, он повернулся.
— Не стоит. Сейчас на это нет времени. Господа, я считаю эта идея очень перспективная. Что скажете?
Главы разведок одобрительно закивали головами. Директор СВР повернулся к заместителю.
— Что ж, Леонид Сергеевич, будете курировать. Что требуется от нас? — спросил он, глядя на Шаманова и Потапчука.
Психиатр пожал плечами.
— Финансирование.
— У вас что, уже есть, кого и куда внедрять? — удивился начальник ГРУ.
Потапчук улыбнулся и указал на Ярослава.
— Мы недавно проводили тестирование в нашем ведомстве. Оно показало, что Александр Константинович является самым психологически устойчивым оперативником. По словам Михаила Владимировича, он — идеальный кандидат, — Потапчук, улыбаясь, посмотрел на Туманова. — И недавно мы взяли британского разведчика. Он у нас тут десять лет в стране ошивался. Англия отказалась его признавать. Так что получается, он никому не нужен теперь, кроме нас.
Глаза Ярослава округлились втрое. Он посмотрел на Потапчука и встал.
— Леонид Сергеевич, разрешите вас, — сказал он и вышел в коридор.
Пару секунд спустя появился Потапчук, закрыл за собой дверь и повернулся к Туманову с жестким лицом. По телу пролетел адреналин. Ярослав схватил Потапчука за грудки и впечатал в стену.
— Леня, ты а…л? Ты на что меня подписываешь?
Он дикими глазами сверлил заместителя. Потапчук медленно убрал руки Туманова и, положив ладонь ему на грудь, отодвинул назад. Затем, глядя в глаза, глубоко вдохнул и одернул костюм.
— Саша, держи себя в руках. Или мне стоит перейти на официальные должности?
Туманов громко дышал, исподлобья глядя на Потапчука. Он расстегнул пиджак и ослабил галстук. Уперев руки в бока, он начал ходить из стороны в сторону.
— Нет, к черту. Я на эту мистику не подписывался. Я ухожу.
Туманов направился в сторону лифта. Потапчук засунул руки в карманы, улыбнулся и опустил голову.
— Тебе напомнить от чего я тебя отмазал?
Потапчук поднял на Туманова торжествующий взгляд. По голове как будто ударили топором. Ярослав остановился и, медленно повернувшись, хмуро посмотрел на Потапчука. Затем направился обратно и, пройдя мимо, зашел в кабинет директора.