Поголовье
Шрифт:
– Давай Ринат, открывай люк на крышу, с остальными разберутся эти, – я указал вниз, туда где между вторым и третьим этажом медленно, мешая друг другу, нестройной толпой, шли на верхний этаж зомбированные.
Как хорошо, что это не те мутанты, наподобие дежурного по КПП. Эти пока доковыляют…
Крыша здания, представляла собой огромную прямоугольную площадку. На ней находились две здоровенные кирпичные вентиляционные трубы, одна около нас, другая в дальнем конце крыши. Около дальней трубы, вели огонь по территории части трое вражеских стрелков. Было слышно, как работает
– Постараемся взять одного живым, – прошептал я Мамедову.
– Хорошо, – согласился тот.– Заходим с обеих сторон, ты по левой стороне крыши, а я по правой.
– Угу… – сосредоточенно буркнул Ринат.
Я поменял магазины винтовки и пистолета на полные. Потом вставил в подствольный гранатомёт осколочно-фугасную гранату. Напарник оставил почти опустевший «Калаш», всe равно его боезапас пополнить пока негде, и взял трофейный AR-15.
Мужик со снайперской винтовкой заметил наше приближение когда мы были метрах в пятнадцати. Он что-то крикнул своим и вскинул винтовку, но выстрелить не успел, пуля выпущенная мною, попала ему в грудь. Остальные вскинулись и начали наводить оружие на нас.
– Хэндс ап! – заорал я.
Стрелок с автоматом, не внял моему призыву и выпустил по мне короткую очередь. Я перекатился влево, уходя с линии огня, а капитан Мамедов, полоснув по нему из автомата. Того откинуло назад и он, перевалившись через бортик, свалился с крыши. Последний уцелевший, не целясь, навскидку, выстрелил из своего ствола по Ринату, но не попал. Звук выстрела будто из БТРа одиночным шарахнули. Вот значит кто стрелял по мне и поранил плечо, сука! Я коротко выжал спуск, выпуская по противнику короткую, в три – четыре патрона очередь. Боец выронил оружие и упал, держась за простреленные конечности.
– Держи этого, – крикнул я своему товарищу, – я сейчас!
Внутри штаба тыла разгорелся бой, очевидно группа диверсантов билась с толпой зомби. Я огляделся, попасть на крышу можно только через этот люк, больше выходов нет. Вытянув из гранаты кольцо, я пристроил её к люку таким образом, что бы в случае, если кто-то попытается его открыть, он, тем самым, ослабит давление крышки на спусковой рычаг и «эмка» сдетонирует. Вот и всё, теперь мы, более или менее, хотя бы на время, обезопасили свои тылы.
Первый стрелок был мёртв, два ранения в области сердца. А вот раненый, с прострелянными ногами был жив. Как оказалось, он был вооружён Barret XM109. Ещё это оружие называют снайперским гранатомётом. Отличная штука, убойная. Стреляет гранатами 25x59 мм. Об этом оружии я знал только понаслышке, да по теоретическим занятиям в ЧВК, на практике же, никогда с ним дела не имел. Но интереснее всего в этом оружии оказался его оператор. Это был этнический поляк и отлично шпрехал по-нашему. Мы опустились перед ним на корточки. Поляк бредил и нёс какую-то ахинею, то на польском, то на английском, то на русском языке. Ему оставалось не долго, была повреждена бедренная артерия и он истекал кровью. Только после того, как я перетянул ему ноги жгутом и вкатил изъятое у него же анестезирующее средство, его взгляд стал более-менее осмысленным.
– Ренат, телефон с собой? – спросил я напарника.
– Да.– Снимай на камеру весь наш разговор.
– Есть.
Мамедов извлёк из кармана телефон, потыкал в экран пальцем и кивнул, мол начинай. Я подался к раненому и спросил:
– Ты кто?
Тот посмотрел на меня одурманенными глазами, чему-то улыбнулся, и прошептал на русском, но с едва различимым акцентом:
– Якуб Авински.
Я понимал, что нормального разговора не получится. Ну во-первых, нет времени, а во-вторых, Якуб может опять начать бредить. Или того хуже – склеит ласты.
– Что вы тут делаете, Якуб? – чётко проговаривая слова спросил я.
– Лаборатория. Она давно закрыта, но там… там, вирусы… Не нужно было, что бы русские… ими воспользовались. Тогда… тогда… не получится ничего. Оружие не сможет полностью их убить…
– Кого убить, Якуб?
– А! – раненого начинало лихорадить и, смысл моих вопросов до него доходил не сразу, – а-а-а, ну их, русских. Они не заболеют тогда.
Капитан Мамедов выматерился и сплюнул. Действительно, какая-то ерунда. Ну да ладно, попробуем спросить о другом:
– Якуб, а люди, которые были с тобой, они кто?
– Это мои товарищи… были… мы должны были найти вход в объект… На сопротивление не рассчитывали… его не должно было быть… не должно… понимаете… русские должны были умереть к тому времени… но что-то пошло не так… И эти чертовы русские… живы… Вы понимаете? Они не все сдохли!
– Вы военные, Якуб? – задал я мучащий меня вопрос.
– Не все… двое учёных было… но я не знаю где они сейчас… а остальные да… военные…, – допрашиваемого сотряс приступ кашля.
– Военные какой страны?Прокашлявшись, поляк посмотрел на меня мутными глазами и спросил:
– Я умру?
– Якуб, я сейчас тебе сделаю укол и ты не умрёшь, – соврал я, – Какая страна? США?
– Коли свой укол… я, кажется, уми…раю… – почему-то опять улыбнулся он.
Я понимал, что вколи ему ещё анестезирующего средства и возможно сердце не выдержит.
– Пожалуйста, – умолял пленный, – сделай укол… я жить хочу… дома Анка… любие жеж… Правда… Курва мать… як мни то боли…
– Твою мать! – выругался я, – бесполезно, хрен что скажет, опять его накрывает.
Мамедов вручил мне телефон, взял его за грудки и с силой встряхнул.
– Ты гражданин Америки!? – прохрипел он в лицо раненому бойцу.
Взгляд Авински сделался осмысленным и он со злостью выдавил из себя:
– Пусти, курва, мать! Я военнослужащий корпуса морской пехоты США! Слышишь ты, свинья русская! Я! Морпех! США!
Глаза морского пехотинца закатились, он запрокинул голову назад, дёрнулся и умер.
– Всё падла, отвоевался, – зло прорычал Ринат, отпустил мёртвого, забрал у меня телефон и остановил запись.