Погоня за отцом
Шрифт:
– Вы велели мне как можно быстрее поместить полученные от мисс Деново деньги в банк, и я уже бегу. Вернусь через полчаса.
– Нет. – Он отставил кофейную чашечку в сторону. – Это может подождать. Нам нужно принять решение.
– Извините, – я развел руками. – Я привык подчиняться приказам.
И был таков.
Путешествие на Лексингтон-авеню и обратно заняло у меня тридцать шесть минут. Телевизор был включен, а Вульф высился посреди комнаты и свирепо пялился на экран. Похоже, он так раскипятился, что сознательно пошел на то, чтобы раскипятиться еще больше, поскольку телевизор всегда выводил его из себя.
Я упрятал банковскую книжечку в сейф, а Вульф, процедив что-то сквозь зубы, выключил телевизор и грузно протопал к своему столу. Я, в свою очередь, занял место за собственным столом.
– Где ты шлялся, черт возьми? – прорычал Вульф.
Даже не «где тебя носило».
Я неторопливо закинул ногу на ногу.
– На обед мне подали чересчур жирную пищу, и ел я слишком поспешно. Подробности опускаю, хотя, если вы будете настаивать, готов выложить все без утайки. Потом я хотел успеть отнести двадцать тысяч в банк, прежде чем он закроется. Назад я несся как угорелый, поскольку знал, что вам не терпится поделиться со мной своим планом обработки Эвери Баллу. Но сперва, конечно, вы хотите, чтобы я рассказал о беседе с Реймондом Торном.
– Нет. Если только ты не узнал нечто такое, что делает разговор с Баллу бессмысленным.
– Увы, нет. Мне удалось только раздобыть две фотографии Элинор Деново, а в остальном – полное фиаско. Вы уже звонили, чтобы узнать, на месте ли Баллу?
– Нет. Сам позвонишь.
– Угу. Хотя в августе президент корпорации может быть где угодно. А что мне делать, если окажется, что он на месте? Уговариваться на сегодня? Вы, надеюсь, уже разработали для меня план действий.
– Не для тебя. – Вульф откашлялся. – Арчи. У тебя множество достоинств, в том числе довольно редких, но здесь нужен особый подход. К тому же и прежде вести все переговоры с ним приходилось мне. Ты только при этом присутствовал. Но я должен быть уверенным в фактах. Ты сказал по телефону, что чеки, по которым миссис Деново получала наличные деньги, были выписаны па предъявителя в «Сиборд Банк энд Траст компани». Насколько достоверны эти сведения?
– Я узнал это от главы филиала «Континентал», расположенного на Восемьдесят шестой улице, в котором миссис Деново получала деньги. Его фамилия Этвуд.
– А мистер Баллу занимает пост одного из директоров «Сиборд Бэнк энд Траст компани»?
– Да, если только его не уволили в самое последнее время. Источник информации – свежее издание «Международного банковского справочника» под редакцией Ренда Макнелли.
– Можем ли мы узнать что-нибудь про эти чеки без помощи мистера Баллу?
– Думаю, что это практически невозможно. У «Сиборда» двухмиллиардный оборот. В год они обрабатывают десятки тысяч чеков. Я даже не представляю, с какого конца подступиться. Быть может, уговорить Сью Корбетт или саму мисс Деново соблазнить одного из помощников вице-президента, а потом, если ничего из этого не выйдет, подождать годок-другой и соблазнить другого, и так по очереди…
– Позвони мистеру Баллу.
– Говорить будете вы?
– Нет. Твое нахальство должно сыграть нам на руку. Скажи, что если его устроит, я готов принять его в шесть.
Я развернулся, нашел в адресной книге телефон «Федерал Холдинг Корпорейшн» и набрал нужный помер. Как и в первый раз, когда я звонил Баллу, мне пришлось поочередно пообщаться с тремя голосами, прежде чем удалось пробиться к самому Баллу. Наконец я услышал знакомый голос:
– Гудвин? Арчи Гудвин?
– Совершенно верно. Рад, что застал вас на месте. Я звоню по просьбе Ниро Вульфа. Если это вас устроит, он готов принять вас в шесть вечера в своем кабинете. В крайнем случае – чуть позже.
Молчание. Потом:
– Сегодня?
– Да. Дело не терпит отлагательства.
Вновь молчание. Ясное дело – Баллу никак не мог спросить, что случилось. Боялся, что кто-то может подслушать. Тем не менее он все-таки исхитрился и задал вопрос:
– Сколько времени это займет?
– Думаю, что немного. Возможно, полчаса.
Короткое молчание, потом:
– Хорошо, к шести я буду.
И он положил трубку.
Я повернулся к Вульфу, который не спускал с меня глаз.
– Бедняга, должно быть, решил, что старые грешки выплыли наружу, – посочувствовал я.
Вульф ответил, что тем приятнее Баллу будет убедиться в том, что он ошибся. Потом Вульф посмотрел на настенные часы, прикинул, что у него есть еще час до посещения оранжереи и велел мне приготовить блокнот. Еще с прошлой недели накопилось несколько писем, на которые он не ответил.
В половине шестого, расправившись примерно с дюжиной писем, я поднялся в свою комнату, чтобы сменить рубашку – беготня по нью-йоркским улицам в такую жару не лучший способ сохранить воротнички чистыми. Двадцать минут спустя я уже сидел в кабинете, дожидаясь, пока спустится Вульф.
Он вышел из лифта и направился к столу, когда в дверь позвонили.
Мне кажется, что, описывая дело о расследовании убийства Изабел Керр [2] , я упоминал, что лицо Баллу было с морщинками, но не дряблое. Так вот теперь, когда я впустил Баллу в прихожую, дряблость была уже заметна. Тем не менее бедняга силился придать себе мужественное и решительное выражение. Он мужественно и решительно прошагал в кабинет, уселся в красное кожаное кресло, сухо кивнул Вульфу и потер лоб. Этот жест мне уже приходилось видеть, когда Баллу нервничал.
2
См. Рекс Стаут «Смерть потаскушки».
– Я не привык… – начал было он, но осекся, поскольку получилось слишком хрипло. Чуть прокашлявшись, он начал заново:
– Я не привык, чтобы со мной разговаривали таким повелительным тоном!
Вульф кивнул.
– Вы правы. Просто у меня не было другого выхода. Мне нужно было срочно поговорить с вами, а я, как вам известно, никогда не выхожу из дома по делам. Кроме того, у меня есть основания полагать, что приди мы с мистером Гудвином к вам в кабинет, вам бы это тоже не пришлось по вкусу. Но первым делом…