Погоня за призраком
Шрифт:
Я проснулся, когда солнце уже было высоко, — все же сказалось напряжение, в котором мне пришлось жить больше двух недель. С улицы раздавался звонкий голосок Настены. Я сладко потянулся и подумал, что жизнь — замечательная штука, особенно когда ей ничто не угрожает.
В горницу вошла Ольга.
— Ну что, проснулся, командировочный? — спросила она с улыбкой. — Завтракать будете?
— Жрать охота, слона бы съел.
— Слона нету, могу предложить курицу, овощи и сыр.
— Пойдет.
— Ну,
— Сейчас. — Я сделал несколько энергичных упражнений, чтобы прийти в себя, выглянул в окно. Настена возилась с нашей кошкой Нюркой. Кошка отчаянно мяукала. — Настена, оставь кошку в покое. Пойдем завтракать.
— Ее кто-то мучил, — пожаловалась Настена, продемонстрировав мне шнурок от ботинка, который был завязан у Мурки на шее. — Я снять хочу, а он не снимается.
Шнурок я тут же узнал — от десантных ботинок, в таких мои парни по горам лазают. Сомневаюсь, чтобы у кого-нибудь еще в Затопине были ботинки с такими шнурками.
Я выпрыгнул в окно, осторожно взял у дочери кошку. Понятно, почему Настена не могла его развязать — узел-то специальный, морской. Я дернул за узелок — шнурок развязался. К нему был привязан кусочек бересты, на котором я сразу заметил что-то выцарапанное гвоздем. Я повернул бересту к свету, пытаясь разобрать каракули.
«Пастух, в лесу за баней снайпер. Не ходи!»
Черт, только этого еще не хватало! Вот она и началась, реакция на мой провал!
Я схватил Настену на руки и побежал к крыльцу.
— Пап, не надо, поставь, я гулять хочу! — завопила Настена.
— Потом гулять, потом, — повторял я.
Вбежал в дом, запер дверь. Ольга стояла у окна, взбивая венчиком желтки для торта, я подскочил к ней, повалил на пол. Миска с желтками выпала у нее из рук, загремела о пол.
— Ты что, рехнулся? — закричала на меня Ольга, но я тут же заткнул ей рот.
— Снайпер! — прошептал я ей на ухо. — Лежи и Настю держи.
— Снайпер? — переспросила Ольга, и глаза ее тут же наполнились слезами. Ее примеру немедленно последовала и дочь.
— Тихо, не реветь! — цыкнул я на них. На четвереньках я пробрался назад в горницу, где под кроватью лежало мое ружье, зарядил «винчестер»...
Теперь главное — выбраться из дому так, чтобы он меня не засек. Засечет — уйдет и жди потом пули в самый неожиданный момент. Слава богу, что он засветился. Да и то лишь потому, что друзья мои очень наблюдательные люди...
Я решил подобраться к нему с тыла. Если он взял под прицел задний двор, в который рано или поздно я должен выйти, значит, надо обойти его по лесу с левой стороны. Конечно, в том случае, если у снайпера есть прикрытие из одного или двух человек, подобраться незамеченным не удастся, нечего и думать. Но я почему-то был уверен, что снайпер один. Снайперы, — они обычно всегда одни ходят...
Я выскочил из дверей и, пригнувшись, бросился под прикрытием заборов и жухлой травы по улице. Еще
Пробежав пол-улицы, я свернул в огород и, не разбирая, где межа, а где грядка, побежал в сторону леса.
— Куда, окаянный?! — закричала мне вслед соседка баба Маша, но я только досадливо махнул ей в ответ рукой.
Вот теперь, крадучись, можно было и направиться назад, к тому месту, где в кустах, судя по всему, и должен находиться снайпер.
Я шел тихо, не наступая на сухие ветки, и все-таки не заметил тонкой лески, натянутой поперек тропы на уровне лодыжки. Тихонько звякнул колокольчик, и в следующее мгновение в кустах, которые росли за забором возле моего огорода, раздался шорох. Я понял, что выдал себя, и, желая испугать киллера, пальнул поверх кустов. Посыпались ветки, листва, бешено взвыл мотор, и прямо на меня из кустов выехал мотоциклист. Я уже был готов к этому, а потому выстрелил по колесам. Не знаю, куда я попал, но он рухнул. Пару метров мотоцикл прошел юзом, потом замер. Киллер лежал, не шевелясь, я подошел к нему, сорвал шлем. Это был парень лет двадцати с небольшим.
— Вставай! Чего разлегся-то?
— Не могу! Ты меня ранил! — прохрипел парень в ответ.
А через забор уже лезли Муха и Артист, у обоих в руке было по здоровой дубине.
Я снял со снайпера мотоцикл, придавивший ему левую ногу. Она была действительно как следует «побита» дробью.
— Я его щас замочу, суку! — закричал Муха, подлетая к парню.
— Не надо, я его уже наказал! — остановил я Олега. Присел на корточки рядом с корчащимся от боли парнем. — Ну что, рассказывай, ублюдок!
— Ты че, первый день как родился? — спросил он. — Знаешь, что мне будет, если я расколюсь?
— Ага, значит, меня грохнуть — это пожалуйста, а себя, любимого, жалко? Смотри, сейчас вторую ногу прострелю.
— Не, ты лучше в пах ему, чтоб женилка отвалилась, — посоветовал Артист.
— Ну? — Я действительно приставил ружье к его правой ноге. — Кто тебя послал? — Настрой у меня был очень серьезный. Ладно, я боец, всю жизнь рискую, но чтобы подвергать опасности мою дочь, жену?! Они со мной не по правилам играют — и я тоже буду! — Считать не буду, сразу выстрелю. Сначала в ноги, потом в руки, а после и башку отстрелю...
— Зеленцов.
— Зеленцов? — удивился я. — Генерал-лейтенант Зеленцов?
Я никак не ожидал, что приказ о моем устранении может исходить от самого Зеленцова! Видно, здорово мы с ребятами этим козлам плешь проели! Но одного имени было недостаточно. Мне нужны были веские доказательства, чтобы наказать «заказчика».
Однако парень молчал.
— В общем, так, киллер-недоучка. Мы тебя сейчас отвезем в больницу. Скажешь, что на охоте сам себя подстрелил. И на глаза Зеленцову не показывайся. Я с ним сам все дела улажу. Да не дрейфь, убивать я его не буду. У меня другие методы.