Погоня за сказкой
Шрифт:
– А я, Ада? Я ведь люблю тебя, – совсем тихо произнес Дамиан.
– Ты был моей сказкой, Дамиан Литин. Красивой и невероятной, – улыбнулась я. – Я благодарна, что ты был в моей жизни и подарил возможность узнать себя. Не знаю, примешь ли ты от меня дар дружбы, но большего я уже не смогу тебе дать. Потому я еще раз прошу тебя дать мне развод.
– А я еще раз говорю, что я против, – зло отчеканил Дамиан. – Любовь? Любовь ко мне не помешала тебе идти под венец с графом. Пройдет время, опьянение исчезнет, и останемся только ты, я и наша жизнь. Дай мне год. Если через год ничего
Развернулся и ушел. А я осталась стоять и в ярости сжимать кулаки. Наконец, не выдержала и разразилась бранью, более витиеватой, чем может ругаться Кузнечик. Шокированные матросы смотрели на меня. Я проигнорировала их изумление и поспешила к господину Даэлю. В негодовании я рассказала ему все, что произошло между нами с Дамианом.
Он выслушал меня, сунул стакан рома, который боцман раздобыл у команды. Я выпила даже не поморщившись – до того была зла. И когда в голове зашумело, немного успокоилась и упала на стул, ожидая, что мне скажет мой старший и более мудрый товарищ. Он тоже выпил, потер подбородок и, наконец, заговорил.
– Насколько я помню брачное право, там есть один пункт, который ты можешь использовать, если, конечно, не хочешь ждать год.
– Не хочу, – я мотнула головой. – Я приняла решение. Оно не изменилось за все то время, что мы находимся в пути. Я больше не могу принимать его нежность и его любовь. Что за пункт, возлюбленный?
Даэль хмыкнул.
– Душа моя, король и церковь считают брак несостоятельным, если он в течение полугода жена не понесла от мужа, – ответил он. – Это то, что ты можешь использовать. Поговори с хорошим законником. Эти черти способны доказать, что дьявол невинней овцы. Если тебе удастся найти такого, то пленение и разлука не станут оправданием вашей бездетности.
Я от души поблагодарила боцмана, поцеловав его в щеку. Мы вместе допили с ним его бутылку, а потом распевали похабные песни, сидя на носу «Крылатого». В какой момент к нам присоединились матросы, мне вспомнить сложно, потому что боцман раздобыл еще рома. Это был мой бунт, который закончился с появлением Дамиана, взвалившегося меня себе на плечо и унесшего в нашу каюту. Слабо, но я все же помню, как ко мне склонилось мужское лицо, и я услышала:
– Глупышка.
– Вэй, – улыбнулась я и провалилась в сон.
А утром Дамиан делал вид, что ничего не произошло. Зато команда «Крылатого» встречала меня с добродушной насмешкой, когда я, перегнувшись через борт, страдала от последствий вчерашней пьянки, совершенно не стесняясь происходящего. Это уже был не бунт. Просто я давно поняла, насколько просты эти люди, и морщить нос от происходящего не будут, как и дышать надушенным платком, если рядом кого-то стошнило.
– Ты сильно изменилась, – отметил Дамиан, наблюдавший теперь мои перемены во всей красе. – Но мне это даже нравится. – Мне опять было все равно. Заслужить похвалу мне было важно от другого мужчины, которого я уважала, и кем восхищалась.
Так мы и добрались до Маринеля. Мое сердце забилось, как безумное, когда я услышала крик матроса. С этой минуты я не покидала палубу, следя за приближением очертаний города, гавани и кораблей. Я нашла взглядом причал Лиги свободных
– Вон он, – указал мне господин Даэль.
Я проследила направление, куда указывал боцман, и увидела «Счастливчик». Закусив губу и нервно переплетя пальцы, я не сводила взгляда с брига, мерно покачивавшегося на невысоких волнах. На палубе стояли матросы, кто-то смотрел в нашу сторону. И чем ближе мы подходили, тем больше я их узнавала.
– Это Ог, Нат, смотрите, – я радостно ткнула пальцем в невысокого коренастого канонира. – А это Кузнечик! Самеля не видно.
– Наверное, в городе, – ответил боцман. – О, вон Ардо и Хрипатый.
– Красавчик!
– Хромой Гиль.
– Жирдяй. – И я не выдержала. Подпрыгнула и закричала, махая руками: – Парни! «Счастливчик»!
– Ангелок! – донеслось до нас. – Это же наш Ангелок и боцман!
– Где Ангелок? – к тем, кто заметил нас, подбежал Кузнечик. – Вас не сожрал морской дьявол?
– Он нами поперхнулся и выблевал, – захохотал Даэль. – Ангелок ему в зад всадила саблю, и рогатый позорно уполз зализывать раны.
– Долго же ему придется лизать собственный зад, – гогот раздался с соседнего с бригом корабля.
– Свернется в три погибели, дотянется, – со смехом ответил Мельник, подходя к остальным.
Команда «Крылатого» с интересом слушала наши перекрикивания. Дамиан тоже подошел. Он встал за моим плечом и вглядывался в пиратов на «Счастливчике». Вскоре подтянулись еще несколько человек. Не было видно только капитана. Спросить о нем я не решилась, но была уверена в одном, что скоро я увижусь с ним. Увижусь и скажу, что сделала свой выбор, и теперь моя совесть чиста. Меня больше не держит мое прошлое. Мне представлялось, что он обнимет меня и поцелует так же, как целовал перед Хаддисой, и мы, наконец, сможем быть счастливы.
«Крылатый» пришвартовался на стоянке торговых судов. Здесь Нартан Даэль оставил нас с Дамианом. Мне хотелось сейчас же бежать на бриг, но оглядев себя, я решила, что явиться к любимому мужчине в таком виде я не могу. Я нуждалась в срочной помывке и смене износившейся за всю дорогу одежды. Мне хотелось явиться к нему женщиной, а не грязным пареньком. Взяв наемный экипаж, мы устремились с Дамианом в наш дом.
Мадам Орле и ее муж встретили нас шумным изумлением и радостью. Не вслушиваясь в причитания женщины, я велела нагреть мне воды и побежала наверх, чтобы посмотреть свои платья. Дамиан поднялся следом и встал перед дверями, глядя на меня хмурым и тяжелым взглядом. Он пустил чету Орле с ведрами с водой, дождался, пока они выйдут и сказал:
– Я не выпущу тебя, Ада. Отсюда ты выйдешь только для того, чтобы отправиться со мной в Льено.
Обернувшись, я смерила его задумчивым взглядом. Дамиан тут же вышел, закрыв за собой дверь на ключ. От двери мой муж отошел не сразу, должно быть, ждал моего возмущения и криков, но их не было. Я ушла в умывальню, собираясь помыться. Что и сделала с необычайным удовольствием. После подсушила полотенцем волосы и оделась. Собрав еще влажные волосы в пучок, я подошла к дверям и постучала. Вскоре появилась мадам Орле.