Погоня. Тайна доктора Николя. Невидимая рука
Шрифт:
— В половине третьего вы получите ваш ответ, — сказал Прендергаст и тоже вышел.
Доктор закурил новую сигару и обратился к мистеру Бакстеру:
— Семь месяцев тому назад, мистер Бакстер, я предложил вам место воспитателя у маркиза Бекингема. Вы его приняли, полагаю?
— Конечно.
— Скажите, в каких отношениях вы с герцогом, отцом вашего воспитанника?
— В самых прекрасных. Герцог очень расположен ко мне. Словом, мне удалось исполнить ваше приказание.
— Прекрасно, хоть я и не рассчитывал на успех. У герцога вообще тяжелый и необщительный характер. А любит ли вас маленький Бекингем?
— Надеюсь, что да.
— Вы принесли
— Вот она.
Бакстер вынул фотографию из кармана и передал доктору.
— Прекрасно, — ответил тот, всматриваясь в изображение, — вы исполнили все. Я доволен вами, Бакстер. Завтра вы вернетесь обратно в Йоркшир и…
— Нет, мы живем в Борнмуте, где находится летняя резиденция герцога.
— Ну хорошо, в Борнмут, и продолжайте выполнять мои инструкции. Старайтесь внушить мальчику любовь к путешествиям, открывайте ему все их прелести и станьте его наставником в этом. Сделайтесь необходимым ему. Я же вскоре напишу вам, или вы услышите обо мне каким-либо иным образом. Прощайте.
И Бакстер ушел. Оставшись в одиночестве, доктор Николя вынул полученную фотокарточку и пристально вгляделся в нее.
— Он красив — это несомненно, и в нем видна порода. Любезный Ветерелль, все это я делаю для вас. Теперь, когда все готово, я приступаю к решительным действиям: я пущу в дело машину, собранную мною по винтикам, и медленно, но верно сотру вас в порошок. Тогда вы увидите, что были слишком самонадеянны, рассчитывая на свои силы и думая, будто доктор Николя слишком слаб для борьбы с вами. Но вы узнаете, какова месть доктора Николя.
Необычный клиент позвонил и потребовал счет. Расплатившись, он поместил кота обратно в корзину, взял ее и, выйдя из ресторана, сел в кеб, крикнув кучеру:
— В восточные доки. Трактир «Три матроса»!
Глава III
Прежде всего — о моем возрасте, биографии и приметах, как пишется в полицейских отчетах. Ричард Гаттерас, которого обычно называли Диком, из Квинсленда, торговец жемчугом, черепахами и ценитель моря, главным образом южных вод, — к вашим услугам. Вот мое краткое описание: двадцати восьми лет, ростом в семь футов, сильный, как японский борец, я готов тотчас и без рассуждений уплатить 10 фунтов стерлингов тому, кто положит меня на обе лопатки. Да и понятно, почему я силен: я вел полную приключений и опасностей жизнь на воле, питая ненависть к душным помещениям. Когда другие мальчишки еще учились обращаться с носовыми платками, я уже работал как взрослый мужчина. Мне не было и пятнадцати лет, когда я объехал вокруг земного шара, дважды потерпел крушение и чудом спасся.
Отец мой был англичанином, человеком довольно ограниченным, но очень добрым, к тому же лучшим супругом, какого только могла пожелать женщина. Моя мать умерла от лихорадки на Филиппинских островах, когда мне было всего одиннадцать месяцев, и отец с тех пор почти не покидал своей каюты на нашем судне «Елена Троянская» вплоть до гибели судна. Оно затонуло, захваченное циклоном в открытом море, а с ним и все, кто был на его борту, кроме меня.
Итак, я потерял и отца, и мать. Можете представить себе душевное состояние пятнадцатилетнего юноши, оставшегося одиноким в полном смысле этого слова и знающего, что во всем мире у него нет никого, кто бы ему помог. Друзья… Хотя пословица и говорит, что лучше иметь друзей, нежели деньги, но какие могут быть друзья у такого малыша, каким я был в то время? Вот тут-то мне и пригодилась моя жизненная подготовка. Словом, через два дня я уже плыл на «Эмили»
Затем я работал по найму у торговой компании на жемчужных банках [2] в Тихом океане. Мне повезло: сколотив приличное состояние, я обосновался у Большого рифа, на полуострове Кейп-Йорк, и открыл собственное дело. Хорошие это были дни: тогда еще не существовало суровых законов о ловле жемчуга, тогда всякий поступал как ему было угодно и чувствовал себя полным хозяином своего прииска. Когда эти законы вступили в силу, я уже был собственником приличного дома, двух недурных кораблей и весьма доходных жемчужных полей. Последние были куплены мною почти за бесценок, как уже использованные, но мне вновь повезло, и я стал богатым человеком. Теперь, достигнув известного благополучия и обеспеченности, я почувствовал непреодолимое желание посетить страну предков, Англию, и увидеть места, где родился и вырос отец (название тех мест я нашел, обнаружив запись карандашом на странице старинной Библии на латинском языке).
2
Банка — возвышенный участок морского дна; подводная мель.
Я продал свои прииски, корабли и дом в расчете снова купить все это, если Англия мне не понравится, простился с друзьями и товарищами-матросами и отправился в Сидней, чтобы попасть на пароход, отходящий в Англию. Из этого можно заключить, что я решил бросить свое дело раз и навсегда и зажить скучающим бездельником. А почему бы и нет? Я был настолько богат, что мог это себе позволить, — мог бы стать филантропом и открыть литературный салон. Словом, я решил немного отдохнуть от праведных трудов.
Когда я приехал в Сидней, то узнал, что пароход в Европу отходит через неделю, но это меня не очень опечалило. В самом деле, разве может соскучиться за неделю человек, еще ни разу не бывавший в театре и как следует не видевший ни одного большого города с его удовольствиями и чудесами? Но здесь я никого не знал, и, должен признаться, бывали минуты, когда я с грустью вспоминал свои прииски на небольшом островке у Новой Гвинеи.
Глава IV
Подобное настроение было у меня, когда, прогуливаясь по одной из лучших, но уже надоевших мне улиц, я встретил странного субъекта, который с места в карьер предложил мне показать Сидней и его окрестности во всех подробностях. Вместе с ним мы зашли в кафе. Это был высокий и довольно красивый парень с развязными манерами и довольно наглым взглядом. Но, понимая, куда он клонит, я решил проучить его и последовал за ним. Мы выпили вина.
— Давно ли вы в Сиднее? — спросил пройдоха, покручивая ус.
— Только приехал, — ответил я.
— Не правда ли, чертовски скучно гулять одному? Я никогда не забуду, как скучал здесь в первые дни.
— Совершенно верно, — согласился я, — это очень скучно, тем более что я не знаю здесь никого, кроме моих банкира и адвоката.
— Ах, черт возьми, в таком случае я рад быть вам полезным. Ведь мы оба англичане, не так ли?
— Очень рад, я живу в гостинице «Квебек».
— У меня здесь неподалеку экипаж, в котором мы можем прокатиться.
В этот момент в зал вошел тот самый адвокат, который вел мои дела. Я обратился к своему собеседнику: