Погоня. Тайна доктора Николя. Невидимая рука
Шрифт:
— Мистер Гаттерас! — воскликнул он. — Какое странное стечение обстоятельств! Я искренно удивлен, что вижу вас.
— Вот как? — ответил я. — Вы знали, что я отправляюсь в Плимут, знали, что мой пароход отходит в восемь, и вам нетрудно было сообразить, что я выеду из Лондона утренним поездом. Не будет ли с моей стороны бестактностью спросить, куда вы отправляетесь?
— Так же, как и вы, — в Плимут. Мне нужно встретиться с одним знакомым, который приедет из Индии.
Я почувствовал облегчение, узнав, что он не собирается путешествовать на «Саратоге». Когда поезд проехал Безингсток, доктор Николя открыл
Странное обаяние этого человека было так велико, что еще прежде, чем мы достигли Эндовера, я совершенно увлекся разговором с ним и забыл обо всех своих опасениях и подозрениях. Должен сказать, что это путешествие было одним из самых занимательных в моей жизни. Через некоторое время мы с доктором уже были в самых дружеских отношениях. Вскоре я начал дремать, а потом крепко заснул. Больше я ничего не могу вспомнить о том злополучном путешествии до момента, когда проснулся в отеле «Ястреб», в номере 37, в Плимуте. Солнце ярко светило через венецианское окно. Какой-то старый джентльмен с гладко выбритым лицом стоял около постели и щупал мой пульс. Рядом с ним находилась сиделка.
— Думаю, что теперь ему лучше, — сказал джентльмен, обращаясь к ней, — но я все же еще раз загляну после полудня.
— Постойте, — произнес я слабым голосом, — скажите, пожалуйста, где я и что со мной?
— Могу сказать только, что прошлой ночью вас отравил человек, обладающий незаурядными познаниями в химии. Но ни виновник, ни мотивы преступления мне не известны. Я узнал от прислуги отеля, что вас привез какой-то человек, который сказал, что нашел вас в таком состоянии в вагоне лондонского поезда. Ваше положение казалось настолько серьезным, что меня немедленно вызвали сюда.
— А скажите, пожалуйста, какой сегодня день?
— Суббота.
— Суббота? Вы не ошибаетесь? В таком случае, черт возьми, «Саратога» ушла! Немедленно вызовите инспектора полиции!
Я попробовал встать, но оказался настолько слаб, что вынужден был снова опуститься на кровать.
— Скажите, пожалуйста, — обратился я к доктору, — за какое время вы сможете поставить меня на ноги?
— Вам нужно по меньшей мере три дня полного покоя.
— Три дня?
Я начал считать: три дня покоя плюс два с половиной на то, чтобы пересечь континент, — скажем, шесть дней. Хорошо. Я застану пароход в Неаполе, и в том случае, если вы окажетесь на борту, доктор Николя, мы еще с вами сочтемся.
Глава XXIII
Обстоятельства сложились для меня как нельзя лучше, и через семь дней после своей неудачной встречи с доктором Николя я был уже в Неаполе. «Саратога» пришла, и я решил с наступлением сумерек отправиться на пароход. Ровно в восемь часов вечера я оказался в своей каюте. Лорда Бекингема еще не было — он явился одним из последних. Увидев меня, он чрезвычайно обрадовался. В этот момент появился мистер Бакстер. Он поздоровался со мной с большей сердечностью, чем можно было от него ожидать. Мне показалось странным то, что, встретив меня на пароходе, он не выказал ни малейшего удивления, но через несколько минут, когда мы спускались
— Вы ведь, кажется, должны были сесть на пароход в Плимуте? Но, если не ошибаюсь, я видел, как сегодня вечером вы сдавали свой багаж в Неаполе.
— Нет, вы не ошибаетесь. Так же, как и вы, я до Неаполя ехал по железной дороге, и всего два часа тому назад явился на пароход.
Тут молодой Бекингем перевел разговор на другую тему:
— Но где же пассажиры? Что-то их не видно.
— Они все уже в своих каютах, — ответил я, — через несколько минут мы отправляемся.
И действительно, через несколько минут мы подняли якорь и вышли из порта.
— Когда мы окажемся в Порт-Саиде? — поинтересовался юный лорд.
— Думаю, что в следующий четверг, — сказал я, — если все будет идти своим чередом.
Через несколько минут мы простились, и я остался один на палубе. Докурив трубку, я также отправился спать. На следующее утро море сильно заволновалось, но, несмотря на это, погода была великолепная. Мой сосед по каюте, молодой жизнерадостный торговец, находился в самом жалком состоянии из-за жестокого приступа морской болезни. Спустившись в вестибюль к завтраку, я просмотрел список пассажиров и убедился, что доктора Николя на борту не было. Это сильно меня удивило. Для чего ему тогда было травить меня? С какой целью он предостерегал меня от поездки на «Саратоге»? Неужели все мои подозрения относительно него и мистера Бакстера были безосновательны?
Вскоре вошел мистер Бакстер. Увидев меня, он приблизился и сказал:
— Доброе утро, мистер Гаттерас. Не правда ли, великолепная погода? Морской воздух и яркое солнце сделали из меня совершенно другого человека.
— Рад слышать. А как поживает ваш воспитанник?
— О, неважно.
— Неужели у него морская болезнь?
— К несчастью, да. Он встал сегодня утром совершенно здоровым, но полчаса тому назад у него начался ужасный приступ, так что он снова вынужден был лечь в постель.
Окончив завтрак, мы вместе отправились в каюту молодого лорда.
— Искренно огорчен, что вижу вас в таком состоянии, — сказал я, склонившись над ним. — Как вы себя чувствуете?
— Очень плохо, — ответил юноша слабым голосом, — я не понимаю, что со мной. На своей яхте я переносил качку во много раз сильнее без малейших признаков морской болезни. Сегодня утром я также чувствовал себя великолепно, но после того, как выпил кофе, который мистер Бакстер любезно принес мне в каюту, почувствовал себя так плохо, что вынужден был снова лечь в постель.
Я предложил моему юному другу выйти на свежий воздух, но он был настолько слаб, что не смог подняться на ноги. Бакстер ухаживал за ним с чисто отеческой нежностью. Теперь, оглядываясь назад, я не могу не признать, что поведение мистера Бакстера было достойно самого Князя Лжи. Не будучи в состоянии помочь молодому человеку, я пожелал ему скорейшего выздоровления и вышел. Весь этот день и на следующее утро не было никаких признаков улучшения. В среду опять последовал сильнейший приступ морской болезни, и только в четверг после полудня, когда мы были уже в пределах прямой видимости Порт-Саида, лорд почувствовал себя в состоянии встать с постели. В своей жизни я много путешествовал по морю, но никогда не видел такого странного случая морской болезни.