Погоня
Шрифт:
Выражение лица Кауфмана стало мрачным, когда он кивнул на две бесформенные кучи.
— Это те двое, которых ты разыскивал?
Белл кивнул.
— Яков Кромвель, бандит Мясник, и его сестра Маргарет.
— Бандит Мясник, — тихо произнес Кауфман с ужасом. — Всегда думал, что он исчез.
— Легенда, возникшая с годами, потому что деньги так и не нашлись.
Жировая ткань разложилась, и тело Кромвеля, как и трупы в кабине локомотива, стало подобны воску в результате омыления. Убийца сейчас был меньше всего похож на то, что когда-то было живым человеком. Словно он растаял,
Белл подошел к тому месту, где лежало тело Маргарет. Ее блестящие волосы рассыпались веером в илистой грязи и перепутались с побегами водорослей, похожими на тростник. Некогда очаровательное личико стало похоже на скульптуру, не законченную художником. Белл не мог не вспомнить ее красоту и жизнерадостность в тот вечер, когда они встретились в лифте отеля «Браун-палас». Размышления Белла нарушил Кауфман.
— Его сестра?
Белл кивнул. Он почувствовал, как на него нахлынуло сожаление и ощущение собственный вины. Ее последние слова, сказанные перед тем, как он выпал из вагона, вновь прозвучали у него в воображении. Он никогда не мог объяснить те чувства, которые испытывал к ней. С его стороны не было любви, скорее его чувства можно было назвать нежностью, окутанной ненавистью. Он не мог простить ее участие в преступных действиях брата. Она была достойна смерти точно так же, как и он.
— По ее виду сейчас ничего определить нельзя, — сказал Кауфман. — Она, наверное, была красивая женщина.
— Да, именно такой она и была, — тихо сказал Белл. — Красивая женщина, полная жизни, но погрязшая во зле.
Он печально отвернулся, но глаза его оставались сухими, слез не было.
Спасательная баржа пришвартовалась в старом железнодорожном доке в Роллинсе перед самой полночью. Белл договорился с Кауфманом, чтобы тот взял на себя хлопоты, связанные с погребением, и уведомил ближайших родственников Ханта и Карра. Он узнал Джозефа Ван Дорна, который стоял в доке в окружении четырех своих агентов, и нисколько не удивился, увидев его.
Ему недавно стукнуло восемьдесят, но он держался прямо, на голове красовалась шапка седых волос, а глаза так и не утратили своего блеска. Хотя два его сына в настоящее время управляли детективным агентством из офиса в Вашингтоне, Ван Дорн работал в своем старом офисе в Чикаго и консультировал по делам, которые никогда не были раскрыты.
Белл подошел к Ван Дорну и пожал ему руку.
— Рад видеть тебя, Джозеф, Мы давно не встречались.
Ван Дорн широко улыбался.
— Моя работа перестала быть такой же интересной, после того как ты ушел в отставку.
— Ничто не сможет помешать мне вернуться к атому делу.
Ван Дорн пристально разглядывал товарный вагон. При тусклом освещении в доке он был похож на
— Всё там? — спросил он. — Деньги?
Белл просто кивнул.
— И Кромвель?
— Оба, он и его сестра Маргарет.
Ван Дорн тяжело вздохнул.
— Значит, наконец-то это кончилось. Мы можем поставить точку в легенде о бандите Мяснике.
— Не многие из вкладчиков банка Кромвель, — медленно сказал Белл, — дожили до того времени, когда можно получить свои деньги.
— Нет, но их потомки будут уведомлены о своем неожиданном доходе.
— Я обещал Кауфману и его команде щедрую плату за находку.
— Прослежу, чтобы они поучили ее, — пообещал Ван Дорн. Он положил руку на плечо Белла. — Хорошая работа, Исаак. Жаль, что мы не смогли найти поезд пятьдесят лет назад.
— Там, где затонул поезд, размер озера двести семьдесят футов, — объяснил Белл. — Спасательная компания, которую наняли представители банков Сан-Франциско, протралила озеро, но в 1907 году ничего не нашла.
— Как же они пропустили его?
— Поезд упал во впадину на дне озера, тралы прошли над ним.
Ван Дорн повернулся и кивнул в сторону машины, припаркованной перед доком.
— Полагаю, ты поедешь домой.
Белл кивнул.
— Меня ждет жена. Мы вернемся обратно в Калифорнию.
— Сан-Франциско?
— Я влюбился в этот город во время расследования, решил остаться там после землетрясения и завести свой дом. Мы живем в старом особняке Кромвеля на Ноб Хилл.
Белл покинул Ван Дорна и пошел через док к припаркованной машине. Голубая металлическая краска Паккарда с кузовом с откидным верхом, сделанным на заказ, сверкала в огнях дока. Хотя ночной воздух был прохладным, откидной верх был опущен.
На водительском месте сидела женщина в модной шляпке на крашеных светлых волосах. Она смотрела, как муж приближается, своими зелеными глазами, которые не изменились с той поры, когда Белл познакомился с ней. Веселые морщинки вокруг глаз могут быть только у тех людей, которые готовы легко рассмеяться; черты ее лица свидетельствовали о неувядающей красоте.
Белл открыл дверь и сел на сиденье рядом с ней. Она прильнула к нему и крепко поцеловала его в губы, отпрянула назад и лукаво улыбнулась.
— Ты вернулся почти вовремя.
— День был тяжелый, — сказал он с долгим вздохом.
Марион включила зажигание и завела машину.
— Нашел, что искал?
— Яков, и Маргарет, и деньги — всё на месте.
Марион смотрела на черные воды озера.
— Хотелось бы сказать, что я сожалею, но не могу заставить себя почувствовать скорбь, зная об их ужасных преступлениях.
Белл не хотел больше говорить о Кромвелях и переменил тему разговора.
— Ты поговорила с детьми?
Марион нажала на педаль акселератора и повела машину из дока к главной дороге.
— Сегодня сразу со всеми четверыми. Как только мы приедем домой, они организуют званый вечер в честь нашей годовщины.
Он похлопал ее по колену.
— Ты в настроении и сможешь вести машину всю ночь?
Она улыбнулась и поцеловала ему руку.
— Чем скорее мы приедем домой, тем лучше.