Погонялово "Хомяк"
Шрифт:
— Знаешь кого-нибудь, кто готов снять квартиру одну на двоих или троих? Впрочем, я и на четверых согласна, если это не парни.
Устроившись рядом с Леной, сложила руки на груди и облокотилась плечом о стену. Давай, вещай. Время до начала лекции еще есть. Мы можем успеть. Точнее — я. С чего-то надо было начинать. В смысле, с кого-то.
— Слышала, с каким скандалом тебя из общаги поперли, — в задумчивости проговорила девчонка.
— С каким еще скандалом? — встрепенулась, отстраняясь от стены.
— Так это… — на меня с подозрением посмотрели. Сразу стушевалась и снова стала подпирать собой стену. Что она там еще расскажет? — Федорович сказал. В красках поведал, как
Челюсть отвисла и поскакала по полу, как можно дальше от своей хозяйки. Мысленно отругала пугливую часть тела, и она соизволила вернуться на место. Или это, в который раз, фантазия расшалилась.
— Старый… — вовремя закрыла рот, чтобы не выругаться. До того, чтобы ругаться как сапожник (ну или как Макс) меня нужно довести до последней точки кипения. А это мало кому удавалось. Когда была помладше, взрывалась негодованием чаще. За время учебы такое случилось всего раз. Помнится, преподаватель по философии целую неделю дергал меня с пересдачей, изводя и выводя на эмоции. С трудом смогла закрыть сессию без троек. И то, даже тогда ругалась тихо и в комнате общежития. Свидетельницей моей ругани была соседка. Больше такого с тех пор не повторилось не разу.
— Кто ж спорит? — фыркнула девушка. — Он может такого наговорить, уши в трубочки заворачиваются. Так ты по какому вопросу? — легко перешла с темы на тему Елена. — Хочешь, чтобы подыскала тебе соседок?
— Просто сказала, если знаешь, с кем можно по этому вопросу переговорить.
— А ни с кем, — развела руками одногруппница. — Все, кого знаю, пристроены.
Настроение сразу стало портиться. Понуро опустив голову, стала размышлять, как быть дальше. К кому еще обратиться? Если Ленка не знает тех, кому нужно жилье, то считай дело труба. Возможно, стоило обратиться к тезке из второго потока. Она тоже та еще болтушка и любительница горячих и не всегда подкрепленных фактами новостей. Надо будет во время перерыва отыскать эту сплетницу и расспросить. Не все потеряно. Просто нельзя опускать руки.
Прозвенел звонок, и мы дружно направились в аудиторию. Преподаватель уже ждал нас там, шурша страницами плана лекции, и нервно покусывал нижнюю губу.
Первая пара прошла для меня быстро. Сидела и записывала за лектором, стараясь не клевать носом. Короткий сон и резкое пробуждение сделали свое дело. Я зевала, боролась с сонливостью, мечтая о чашке горячего крепкого кофе. Проклинала Меркулова, который заявился черт знает когда и разбудил меня. Снова пьяный, снова чем-то раздраженный и непонятный для меня. Он вызывал любопытство вперемешку с раздражением. И даже сочный кусок прожаренного мяса, и отварной картофель, которые я уплетала за обе щеки, не делают этого странного гонщика более привлекательным и интересным для меня. Вот ни капельки… Если только немного… Самую малость. Когда мне начинает казаться, что он не настолько плох. Была в нем загадка. Вроде и хочется ненавидеть всей душой, послать лесом да полем, а не могу. По сути, ничего плохого за последнее время он мне не сделал. Да, язвил, да выпускал колючки. Еще и друзей своих приволок.
С другой стороны, кто я ему? Он не обязан передо мной отчитываться. У него своя жизнь, в которой нет места глупому доверчивому Хомячку. Он избалованный болван, который думает не головой, а другим местом, тем, что скрывается за плотной тканью штанов. И его все устраивает. Он не будет другим. Не станет более серьезным, мягким, спокойным. По нему сходят с ума девчонки, ненавидят парни. Помню еще по школе. Сейчас, конечно же, ничего не изменилось. Только теперь девушки готовы дать ему больше, чем в школьные годы. Они, как и он сам, стали более раскованы и дерзки. Мне рядом с такими места не было. Заклюют, уничтожат, растопчут, как фильтр от сигареты, наступив подошвой ботинка и как следует втерев в асфальт, чтобы ни одной тлеющей искры не осталось.
Мария Георгиевна Штамп — девчонка с длинными черными волосами и огромными голубыми глазами нравилась многим. Один минус был у красотки — скверный характер. Ну, и голос как у генерала. К ней я и обратилась, легко определив по расписанию, где сейчас у ее группы проходит занятие. Так же уведя девушку к окну, вкратце изложила суть проблемы, снова умолчав про Меркулова. Как говорится — это мой крест, и я его несу.
— Я поспрошаю, — возродила во мне зачахнувшую недавно надежду Маша. — Гарантировать не могу. Сама понимаешь, никому не хочется жить с незнакомыми людьми. Неизвестно, у кого какие наклонности имеются.
— Я похожа на извращенку? — иронично изогнула бровь.
— Все мы немного извращенцы, — философски изрекла Мария.
— Все мы немного сумасшедшие, — проговорила, не рискуя спорить со своей собеседницей. Может статься и так, что именно она окажется моей спасительницей.
— У тебя есть мой телефон? — деловито спросила Машка, доставая из кармана облегающих стройные бедра джинсов «лопату». И как этот смартфон помещается в ее тонкой руке? Я бы точно уронила. Такой аппарат больше подходил парням с широкой ладонью и длинными тонкими пальцами. А тут…
— Нет, — покачала головой.
— А у меня твой есть, — подмигнула мне брюнетка. — Короче, я тебе позвоню. Если увидишь на входящем незнакомый номер, не сбрасывай.
— Спасибо, — поблагодарила, чувствуя, как за спиной распрямляются белоснежные тяжелые крылья надежды. Я нашла работу, пережила в обществе Максима несколько дней (и не сошла с ума) и вот-вот (если все сложится) съеду от него на квартиру. Платить хотя бы часть суммы за съем я смогу. Еще и на еду оставаться будет. С покупкой новой одежды было сложнее. Цены на дешевые на первый взгляд тряпки были такими завышенными, что единственное, что я могла себе сейчас позволить — это одна чашечка от лифчика. Причем не самого дорогого. С браком.
— Бывай, — махнула мне рукой Маша, направляясь в сторону аудитории. — И поторопись. Скоро звонок.
После института, помчалась на работу. Оформляться и приступать к своим прямым обязанностям: помывке и уборке. Кому-то такая работа может показаться не престижной, не достойной. Мне не из чего было выбирать. Платят, и то хорошо. Воротить нос не собиралась. Все лучше, чем пихать прохожим в руки пакетики кошачьего корма. Или рассказывать, какие замечательные сигареты производит фирма «Затянись и сдохни». Никогда не понимала, зачем люди добровольно себя травят. Впускают в легкие тяжелый дым. И это живя в мегаполисе, воздух в котором и так оставляет желать лучшего.
Новая начальница встретила меня радушно. Минут двадцать я потратила на то, чтобы ознакомиться с договором найма, обсудить премии, выходные, отпуск… После этого смело расписалась, где сказали, и начала работать. Надела чистую униформу, которую мне выдали, и пошла в туалет набирать воду в ведро. Знала, что потом буду уставшей, измотанной и еле доволоку ноги до квартиры Меркуловых. И если этот гад устроит очередную тусу или попойку, точно отхожу чем-нибудь увесистым по голове. Сам не отдыхает и другим не дает. Потерпел бы меня несколько дней и все. Асталависта. Надо будет сказать ему сегодня, что я уже ищу себе новое место для ночлега. Пусть порадуется своей скорой свободе. Надежда в помощи Штампа продолжала окрылять. Должно же мне хотя бы на этот раз повезти?