Пограничная река. (Тетралогия)
Шрифт:
— Спасибо, что пришли, прямо удивительно вовремя подоспели. Давай половину своих отправь на пристань — пусть там держат позицию и никого не выпускают из поселка. Остальные сюда, только осторожно — гнатовцы в той башне засели, могут садануть из автомата.
— Серьезные у вас противники, раз с автоматами, — заметил Монах. — Хотя, я вижу, и кое-кто из вас сменил мушкет на более современное оружие.
Не оборачиваясь, он отрывисто раздал приказы:
— Первая и вторая группы за мной, третья на пристань, четвертая за ворота: никого не впускать и не выпускать.
Северяне разделились, четко и быстро выполняя приказ. Отлично, теперь в поселке осталось лишь двадцать северян. Вряд ли ударят в спину, но, если и рискнут, ответный удар их выкосит — у Олега в два раза больше бойцов. А через несколько минут их станет больше в десять раз — из домов осторожно выбирались островитяне. Многие уже подошли к месту событий и шумно приветствовали Добрыню. Народ уже похоронил мэра, и, естественно, увидеть его живым было большим сюрпризом. Мужики приходили не с пустыми руками — кто с топором, кто с вилами, а некоторые с боевыми секирами и даже мечами. Холодное оружие многим разрешали держать под рукой.
Все эти события отвлекли Олега от главного — он так и не послал бойцов обследовать башню. Да и не хотелось их туда посылать — в этом каменном гробу недобиток с «кала-шом» мог завалить кучу отличных ребят. Лучших бойцов следует приберечь — Олег их, считай, два года в солдат превращал. Настоящие головорезы, да еще и преданы стопроцентно. Отношения «командир — рядовой» он оставил для молодых рекрутов, а с этими волками все не так — они боевые друзья. Во время зимней кампании именно они при прорыве спасли все войско островитян — без приказа приняли единственно верное решение. Нельзя такими кадрами лишний раз рисковать.
— Эй! Алик! Бросай катапульту! Притащи сюда гранаты, те, что мы через стену хотели кидать! Сейчас в башню заки нем парочку, на всякий случай!
И верно — зря, что ли, гранаты готовили?
До гранат дело не дошло: от ворот выскочил солдат Монаха. Забавно громыхая на бегу пластинами доспеха, он заорал:
— Наш корабль угнали!
Монах, обернувшись, хищно уточнил:
— Не понял?!
— Мы вышли на пристань и увидели, что «Гроб» отходит! Когда я побежал назад, на нем начали веслами работать!
Олег, грязно ругнувшись, не обращая внимания на предупреждающие крики бойцов, рванул к башне. Выставив автомат перед собой, влетел внутрь. Едва не упал, споткнувшись о завал камней, разглядел за ним черный зев открытого погреба.
— Ушли!!!
— Как ушли?! — от выбитых ворот поинтересовался Добрыня.
— Да забыли мы про ход, что из башни к нижнему причалу ведет. Сам же по нему боеприпасы не раз получал, и сам же забыл. Ушли они и угнали корабль Монаха. Кстати, название у корабля ничего — концептуальное.
— Это был МОЙ корабль, — с ледяным спокойствием сообщил Монах.
— Олег, их догнать надо! — крикнул Добрыня. — Может, на «Утюге» попробуем?
Олег представил, сколько времени займет погрузка на «Утюг», сталкивание корабля с мели, маневр по выходу из галерной стоянки (обычно это делали с помощью буксирной лодки и лебедки).
Идея!
— Добрыня! Возле устья стоит сторожевая башня!
— Так нет в ней никого, только сторож на верхней площадке.
— Зато в ней куча амбразур есть, и стоит она на речном повороте, перед самым устьем. Если успеть туда добежать и засесть, то сможем два-три мушкетных залпа по ним дать, пока те мимо будут проходить. Тяжелой картечью и пулями борта прошибить можно — гребцов по левому борту накроем. А с верхней площадки через палубу можно достать и тех, кто по правому борту. А может, и гранату закинуть получится, если к нашему берегу жаться будут. Нам они ничего не сделают-башня каменная, ее стены и пулемет не возьмет.
— Добро! Побежали?!
— Да! Алик, ты бери своих всех и северян, что за воротами, и спускайте «Утюг» — гонитесь за ними по реке. Если гады от нас уйдут, попробуем по воде их догнать. Остальные за мной!
Олег скатился по крутой лесенке в подземную галерею, придерживаясь рукой за стену, добрался до выхода. Здесь, дождавшись, когда следом начали выбираться первые бойцы, потрусил в сторону Фреоны.
В межень течение у Хрустальной приличное — корабль она несет быстро. Но флот Монаха состоит исключительно из трофейных хайтанских галер — неповоротливые ящики с толстой обшивкой и солидной осадкой. На такой надо двадцать человек сажать за весла, чтобы ход приличный развить. Есть у Гната столько? Вряд ли, при обстреле они понесли потери, оглушены, возможно, раненые есть. Наверняка еле плетутся.
С другой стороны, Хрустальная несет свои воды почти прямо, не допуская резких изгибов, так что срезать дорогу не удастся. Ну что ж, надо поднажать. Всего-то и надо пробежать пару километров. Ради такого дела можно постараться установить рекорд по бегу.
Не оглядываясь на отстающих бойцов, не успевающих за ним со своими громоздкими мушкетами, Олег прибавил ход. На бегу усмехнулся — так вот что за корабль он заметил прошлой ночью. Выходит, не хайты там крутились, а «Гроб» северян. В темноте отличить трофейную галеру от хайтанской невозможно. Выходит, ждал он чего-то, прятался, наверное, весь день среди островов.
И дождался.
Откуда он узнал про заварушку с гнатовцами и что ему вообще здесь надо?
Платову не везло на героические деяния ни здесь, ни на Земле. А хотелось, он сам себе не мог признаться в тщеславии, но что есть, то есть. На Земле понятно почему, но здесь-то шансы ему давали. В прошлом году, осенью, командуя «Арго», он повел корабль на север, справедливо надеясь, что утопит немало хайтов вместе с их галерами. Надежды не оправдались — в самый ответственный момент Платову приказали патрулировать малоперспективное направление. Надеяться здесь на великие воинские свершения было глупо.