Пограничник
Шрифт:
— Так или иначе, — продолжил я, довольно ухмыляясь, — на всё, что везут из МОИХ земель, накладывается налог в четыре пятых. Либо пусть оплачивают деньгами в четырёхкратном размере по фиксированной на день подписания договора цене. В этом случае сеньоры Рохас, Мерида и Веласко официально остаются под городом для контроля сбора этого чрезвычайного налога. Задача охраны вас с них не снимается, но в этом случае они не поступают в ваше распоряжение, даже номинально.
— Это понятно, сеньор Пуэбло, — задумчиво кивнул Альварес.
— На самом деле я надеюсь, что они не подпишут договор, — признался я. — Потому, что мне это не выгодно. А ещё потому, что в случае моей неудачи на фронтирах, горожане обязательно нападут на моих людей. Потому я оставляю
— Рикардо! — возмущённо фыркнул Хлодвиг.
— Это была похвала, друг мой, — улыбнулся я. Управляющий — тоже, понимающе. — Сеньор Веласко кристально честен, и мотивирован — ему дочерей поднимать. Мимо него тоже сложно провести «палёный» груз. А сеньор Рохас — самый опытный как воин, его жизненный путь как командира длиннее, чем у нас всех вместе взятых. — Сигурд довольно на это кивнул. Обоснование отличное. А ещё, но вслух не скажу, у Ворона — самые лёгкие доспехи, самая лёгкая конница — как раз контрабандистов по степи гонять, на Мериду у меня основная надежда, и именно как на прохвоста, а Рохас слишком прямолинеен, чтобы вступить с Меридой в сговор и прокатить мимо меня часть собранного «налога». А ещё он и правда толковый командир, но только небольших тактических соединений с узкими целями. А Алькатрас и Ковильяна мне и на фронтирах пригодятся.
— А теперь, сеньор управляющий, говорю только для вас. Это тайна, но у вас слишком высокий пост — вы обязаны знать такие нюансы. Если горожане подпишут мир, они обязательно на моих людей нападут. Как только восполнят запасы еды, фуража и сена для осады, как только скуют или закупят достаточно оружия. Нападут и будут ждать в осаде королевскую гвардию — чтобы раз и навсегда разобраться со мной и моими «налогами». Это будет осенью. Ибо их шахты разорены, я угнал всех кандальников оттуда, и новых быстро взять неоткуда. Попытаются купить у вас, но я запрещаю продавать или сдавать в аренду кого бы то ни было, иначе обещаю, повешу вас на ближайшем дереве, помяните моё слово.
— Сеньор граф, давайте без угроз? — сощурился Альварес. — Я понимаю важность проводимой вами операции в этом регионе и не хочу быть крайним. Только если все пять директоров примут это решение в обход меня. Но они, думаю, тоже догадываются о вас, верёвке и ближайшем дереве.
— Вот-вот. — А этот Дионисий не робкого десятка, я его зауважал. Наверное, у себя в городе в ополчении в тяжёлой коннице состоит. — Крестьян у них тоже нет. Быстро запустить хозяйство они не смогут. Им ничего больше не остаётся, как провокация и ожидание помощи сеньора.
Положительный эффект от этой осады и разграбления их владений — половина города, вся городская беднота, подастся к вам на заработки, ибо привычного им обслуживания товарного потока из шахт до следующего лета точно не будет. У вас будет дешевая рабочая сила, будут женщины, которых обещал, и даже дети — не забывайте про саженцы, мы договорились. Но как только горожане подготовятся — по моим людям будет нанесён удар, и я отдал сеньорам баронам приказ не ввязываться в бой, а бежать. То есть они всегда будут наготове, и как только угроза со стороны степняков уйдёт, даже спать будут ложиться, собрав все вещи и оседлав коней.
— Эх-хэх! — а это, тяжело смотря в даль, вздохнул Ворон.
— Справитесь, — прокомментировал я. — Кому сейчас легко? Нам будет сложнее.
— Я на фронтиры хочу! — А это буркнул добряк Рохас.
— Сигурд, я уже всё сказал. Больше — просто некому. Потому доверяю вам провоцировать сеньоров и ждать удара круглые сутки.
— Но это если они подпишут мирный договор, — оговорил момент управляющий.
— Они могут. — Теперь тяжело вздохнул я. — У меня три сотни их сограждан и наймитов. Наймиты — тьфу, им на них плевать, но граждане все из тяжёлой конницы, люди ой какие непоследние в иерархии. Я допускаю, что с утра они подпишут мирный договор, когда увидят виселицы и моё желание всех повесить. Потому и оговариваю так всё обстоятельно, Дионисий. У нас есть планы на любое развитие событий. Пожалуйста, не порите отсебятину, и вас наша война не заденет.
— Будем стараться, ваше сиятельство, — дунул в нос управляющий. — С утра я хочу поприсутствовать на переговорах и казни. Это возможно?
— Разумеется.
Глава 16. No money — no honey или как учить капиталистов капитализму
Глава 16. No money — no honey
или как учить капиталистов капитализму
— Да не могли мы их остановить! Не могли! — ярился Хуго, словно раненый зверь в клетке, не имеющий возможности даже походить по вольеру от стены к стене. — Как ты себе это представляешь? «Парни, мы понимаем, что вас из трёх десятков осталось полтора, но это только Пуэбло сукин сын виноват! Не надо убивать его людей!»
— Да, именно так ты и должен был сказать. — Я был холоден. Спокоен и рассудителен до умопомрачения. Глазки девочки в окровавленном белом платьице будут стоять передо мной до конца жизни, но отношусь к этому так, словно я — астероид, летящий сквозь толщу вселенского космоса. Да, обидно. Да, жаль. Да, несправедливо. И те, кто это устроил, покойники. Но это и всё, лишь констатация, что так будет. Надо жить дальше и работать, чтобы наказать нелюдь. И я буду наказывать, а не мстить.
— Пуэбло, ты нормальный?
— Нормальный? Я? Ты серьёзно это спросил?
Их было шесть отрядов. Все набраны в Овьедо для войны. Вслух говорилось — отразить набег орья, который в этом году мог прорваться за Кривой Ручей, не остановиться на замке Пуэбло, а, пройдя его насквозь, клином войти в земли Бетиса… И, конечно, зацепить стоящую чуть в стороне Авиллу. Но без свидетелей подтекст капитанам был сказан, хотя и достаточно завуалированно — после набега они будут проводить контртеррористическую операцию на моей территории. То бишь, будут «приводить захваченные графами Пуэбло земли, а также земли мятежников, назад, в родное лоно графства Авилла». Мятежники — это мои бароны, кто не понял, которые не согласились или не согласились бы добровольно сменить графа. Такие есть, не все там предатели вроде Аранды. Спорными округами решили не ограничиться и хапнуть — так хапнуть, до трети собственно графских земель что по эту сторону Светлой. Или половину. Как получится. Отряд Хуго был самым большим в войске — сотня копий. Плюс/минус. Приличная цифра не то, что в масштабах страны, а всего континента. Пять других отрядов — ещё двести пятьдесят человек, от сорока до шестидесяти копий в каждом, и тоже плюс/минус. Жалование наёмники получают не по «шлемам», то есть по количеству воинов, а по «отрядам», согласно номинальной численности (признаем честно, почти всегда завышенной).
Но в Юниусе, когда они уже были расквартированы в Авилле, размазаны вдоль тамошней пограничной реки, пришла новая разнарядка — быть готовыми выступить раньше времени для деблокирования города Феррейроса. Дескать, король перекупил их контракт у графа. Позже пришёл и сам приказ — выдвигаться к Феррейросу. Но в бой с моими войсками по возможности не вступать, просто дойти до города, пугая нас мощью. По замыслам кукловодов, в окрестностях почти никого из моих бойцов быть не должно, время подобрано так, что все должны уйти за Кривой Ручей — встречать гостей с юга. Их задача — лишь прогнать силы, которые сдерживают горожан, если таковые сами не уберутся к чертям при их появлении, а затем горожане должны были продать контракт (второй раз за лето продать, уже третьему по счёту хозяину) мне, для отражения собственно набега. Однако эта торговая операция была под вопросом, и при невозможности её осуществления был тайный приказ — ждать указаний в Феррейросе, попутно защищая КОРОЛЕВСКУЮ строящуюся дорогу от набегающих степняков. О, как Карлос Серторий далеко мыслит! Дорога уже королевская!