Пограничник
Шрифт:
— Что за гора? — оживилась Астрид.
— Я после ту притчу расскажу, — взял слово Вольдемар, чтобы не сбить настрой. — Это история такая смешная, про быков на холме и стадо коров. Рикардо, я ещё раз спрошу. Уверен, что готов захватывать Феррейрос сейчас, когда ничего не готово?
— Да. — Я кивнул. — Сейчас нам это сойдёт с рук, это во-первых. Во-вторых, в Декабре уже приедут артельщики — копать шахты. До Декабря эти шахты надо у города отжать. А в-третьих, Феррейрос в паре дней конного пути от замка. Это глубокий тыл. С кем бы мы ни воевали, мы оставим врагов у себя за спиной,
О каких домнах и горнах можем говорить, о какой карамели, о каких арбалетных мастерских, если завтра свои же, человеки, прискачут и на ноль тут всё помножат? О каком лекарстве, способном исцелить миллионы… Со временем оно исцелит миллионы, которое поначалу будем продавать по солиду за дозу? Всё это под ударом, от которого мы физически не сумеем оправиться. Мы и так заняли прорву денег на эти проекты, второй раз нам никто не даст.
А значит если у нас планы экспансии, нам нельзя оставлять открытым тыл. Я подчеркну, что Феррейрос сам напросился.
Мой план изначально был прост. Я думал лишь о перехвате у орков стратегической инициативы. Мы, люди, должны были сломать тренд и начать воевать с ними по своим правилам, на их территории! Но железногорцы показали нашу уязвимость перед лицом своих же — людей. И кстати я им за это сердечно благодарен. А значит вначале — зачистка. Без вариантов. И только потом — поход в степь, осушение болот и выход графства к морю.
Гул за столом. Для всех это была новость, сродни информации о полёте Гагарина по значимости. Неверие, возбуждение, надежда. Только Вольдемар молчал, и Йорик. Хотя с ними вроде не делился планами… Ай, ладно, пусть все знают — мне лучше. Меньше король ревновать будет.
— Это и есть твой план? — задумчиво спросил Вермунд. — Выйти к морю?
— Да. В устье заложить крепость под названием «Жемчужная гавань». Там нет жемчуга, просто название близко. И пара опорных пунктов по дороге. Там будет новое графство. Ещё одно графство — Лимессия. И, возможно, ещё одно на той стороне Белой, южнее Алькантары. Пуэбло же превращается в герцогство, которое станет самым богатым в королевстве, так как у нас будет СОБСТВЕННЫЙ выход в океан, минуя волоки и коварную Таррагону.
Вот такие мои планы по развитию графства, сеньоры. С этой целью я и начал все реформы, о которых вы знаете, и поднимаю производства, которые видите. Надеюсь, мы будем в одной лодке, и все вместе станем богаче и сильнее. А пока надо решать текущую проблему, а именно обезопасить тылы, дав окорот одному зарвавшемуся городишке.
Феррейрос должен быть опустошен. Не захвачен, но обессилен. Пусть остаётся вассалом короля, мне не нужен сам город, но клыки и зубы ему надо вырвать. Non progredi est regredi, то есть не продвигаться вперёд — значит идти назад.
— Два дня, сеньоры, — тяжело вздохнул я, закрывая совещание и переворачивая эту страницу своей жизни, как начинающего полководца. Теперь я просто полководец. А ещё — вернувшийся император, и пусть не декларирую власть над королевством, все поняли истинные масштабы задумок. ТАК тут уже столетиями не планировали — поистине имперский размах. Я пришёл, чтобы создать империю, СВОЮ империю, не важно какое место в ней займёт и займёт ли его королевское величество. Альмерия не мешает моим планам, и самое удивительное для местного серпентария — она не является их центром. Я пришёл обладать куда бОльшим, чем власть над какой-то Альмерией и каким-то королевством. И это — самая сильная мысль, к которой ещё все придут, она напрашивается. Но к тому моменту я либо сдохну на фронтире, либу буду иметь легион, способный дать по щам любому королевскому войску.
— На третий день — общее выступление, — продолжил я. — Йорик, отдельно поговорим о том, что делать в порту в первую очередь, что во вторую, ты будешь моим представителем во всех вопросах, а не просто претором с преторской когортой. Сеньоры бароны, перед выступлением обсудим план кампании подробнее — посчитаем численность, и может что-то новое по бандитам всплывёт. Пока все свободны.
Внучок
Севилья, Август 1382 г. от Основания
— «Дорогая бабушка Изабелла! Обращаюсь так фамильярно потому, что во время всех наших встреч и бесед меня не покидало ощущение чего-то родного в общении. Как будто общаюсь с собственной бабулей, умудренной опытом женщиной, воспитывающей неразумного и не всё в этой жизни понимающего внука, подающего признаки интеллекта. К сожалению, родная бабушка относилась ко мне далеко не так, как твоя светлость, стервой она была — шутка ли, одна из самых сильных одарённых королевства! Но мне, возможно, именно этого не хватало — родственного тепла, ощущения близости мудрой опытной женщины, опекающей, как родного внука, и как внуку всё прощающей».
— Каков заход! — прокомментировал читающий письмо вслух герцог. — Каков наглец! Боже, каков наглец! С ТАКИМ — первый раз сталкиваюсь.
Герцогиня мило улыбалась.
— Я же говорю, этот юноша имеет талант удивлять.
— И чего он и в самом деле не наш внук? — вздохнул герцог, качая головой. — Господь несправедлив. Нам бы такого наглого и разумного внучка. Наши, конечно, неплохи получились, но таких одарённых точно нет.
— Точно, нет, — устало кивнула герцогиня, зачитавшая без мужа это письмо до дыр и «перегоревшая» эмоциями и восторгом чуть раньше. — Читай дальше, там ещё немало перлов.
— «Пишу тебе, твоя светлость, — вернулся герцог к письму, — потому, что, к сожалению, жизнь внесла в мои планы коррективы, и поддержка начинаниям потребовалась значительно ранее выпрошенных у тебя двух лет». — Двух лет! — потянул герцог. — У родного мужа за спиной. Можно сказать удар в спину. Дорогая, как ты могла! — Он улыбнулся. Зол он не был, скорее просьба жены — отложить начало операции, готовившейся целое десятилетие — вывела его из равновесия. Всё было слишком серьёзно, чтобы играть в игры и шутить шутки. Но она убедила, что подождав, они ничего не потеряют, и он сам не понимал, как согласился.