Погребальная похоть
Шрифт:
— Удивительное соседство! Такое нескромное, — дивился на всю улицу Юзернейм, — тогда уж следовало назвать заправку "Божья Роса"... Скажите, Света, а долго ли нам ещё идти?
— Минут пятнадцать. На самом деле, можно было бы сократить путь по патриаршему мосту, но сам понимаешь. Смотри, а там дальше мы уже проезжали на велосипедах в сторону Александровского сада.
Миновав боровицкую площадь, они ступили на большой каменный мост. Слева обозревался, само собой, кремль, Юзернейм даже замедлился и немного рассмотрел. Выйдя на плато, его вдруг осенило – где-то там дальше, в первые пятнадцать минут их знакомства, они стояли на светофоре, и он смотрел сюда поверх пролегающего далее чуть более плоского моста над отводным каналом, и восхищался. С москвы-реки нёсся прохладный, но всё-таки отравленный мегаполисный бриз, развевая её мантию и
— Где мне подождать?
— Нигде, пойдем вместе! Только сначала зайду я, покажусь маме, может, поговорим пару минут, и я тебя по-тихому запущу. Снимешь обувь заранее, и подкрадёшься на цырлах. А может, повезёт, и вообще никого не будет. Но это вряд ли. Если вдруг что-то пойдет не по плану, и я не появлюсь через десять минут – выходи ждать на улицу.
Для Юма это была полная неожиданность, и от интриги момента аж задрожали поджилки.
Лестница, обрамляющая лифтовую шахту в центре подъезда, пронеслась до третьего этажа мгновенно, и он даже не успел спросить, мол, зачем идти вместе, если ей, по сути, только сумочку прихватить надо? Она шепнула: «туда», — и показала на лестничный пролёт к четвертому этажу за шахтой, где он в итоге прождал, согласно подсчету внутреннего хронометра, около трех с половиной минут, не забыв снять кеды. Дверь бесшумно приоткрылась, и её пальчики из темноты поманили быстро-быстро. Юзернейм мигом пролетел вниз, оценив чистоту и освещающую температуру лестницы, да нырнул внутрь.
Светочка аккуратно закрыла входную дверь, и в прихожей, образующей нишу среди длинного коридора, стемнело совсем жутко – она заранее выключила даже реагирующий на движение фонарь. По обе строны тянулся коридор, но влево – длиннее, туда она его и повела. Пространство оного представляли солидные тёмно-зелёные обои. Приводил коридор к девяносто градусному повороту в тупичок, где было отдельное освещение и располагались две двери напротив друг друга – белая слева и чёрная, уже приоткрытая, справа. Здесь он заметил, что высота потолков точно такая же, как в гостинице – под три метра.
Йусернэйм застыл на пороге. На несколько мгновений у него пропал дар речи. За спиной Света тихонько провернула ключик в дверном замке. Её комната выглядела, без малого, как сувенирный, антикварный или даже рокерский boutique. Само же пространство состояло из винно-красных обоев с золотистым узором, робко сияющим в полумраке, и наполнялось большой чёрной мебелью; тусклый свет в нём порождали плоские кругляши в панели по всему периметру потолка, хотя в центре висела величаво бликующая хрустальная люстра. Согласно плану квартиры, помещение было вертикальным прямоугольником, где входная дверь – справа вверху, а окно в самой нижней стене по середине. Оттуда он и начал разглядывать комнату, слева на право, стоя у входа. Стёкла окна в глубокой нише, где можно было встать в полный рост (что и делали там колонки акустической системы) были чем-то плотно прикрыты, и не имелось ни малейшей щелочки. По сторонам, для красоты, были распущены сверху и подвязаны снизу, как занавес, чёрные шелковые шторы. Вплотную к подоконнику расположился массивный письменный стол со множеством ящиков; игровым ноутбуком на охлаждающей подставке, стационарным компом и большим монитором на рабочей поверхности; рассиживаться за коим владелица предпочитала в директорском кожаном кресле. Также рядом находился пуфик, видимо, для укладывания вытянутых ножек. Правее, наискось углу, стоял туалетный столик с громадным овальным зеркалом в резной раме. Вся эта часть комнаты, благодаря занавесу, выглядела очень гармонично и помпезно.
В центре находилась, поперёк столу, двуспальная кровать под аккуратным покрывалом. Справа громоздился комод, заставленный и заваленный кучей побрякушек, а в углу, прямо напротив входа, царил, напоминая игровой автомат, террариум с Лукрецием. Через пару шагов от него, вплотную к стене прижалось строгое прямоугольное пианино, подле стоял скромный табурет. Вокруг собралась хаотичная толпа из двух пуфиков, кресла-качалки, большого мягкого кресла спинкой ко входу; между ними затесался и журнальный столик из тёмного дымчатого стекла, на коем дежурила пепельница и какие-то журналы. Комната была большая, и пройдя пару шагов вглубь, прямо напротив кровати обозревался
— Вау! Что это за материал?
— Какая-то крутая плёнка, на ней ещё плотный защитный слой, названий не помню. Я сама её клеила, когда после ремонта мне достался ровный ламинат. Разумеется, сначала была установлена мебель, и только потом я взялась за дело... Вообще весь этот интерьер придуман мной.
— Фантастика. Вся ваша комната, — благоговейно оглянулся он, — просто умопомрачительна. Дракула слюной бы изошел!
Слева от стола, в углу, с потолка мрачно свисала петля о двенадцати кольцевых узлах из канонически толстой пеньковой веревки, будто бы впрямь заимствованная с эшафота. Юзернейм с трудом не поддался приступу восторженного смеха – Светочка оценила это, быстро прильнув и затянув его целоваться. Они рухнули на кровать.
О Дьявол, как бы не сорваться сейчас в жар блудодейства! Ведь даже неизвестно, есть ли кто дома? Все ли дома, а? У кого здесь не все дома?!
Похоже, они действительно были не одни, и суккуба тоже не хотела шуметь, или, по крайней мере, ограничивать себя в этом, и горячая парочка вынужденно угомонилась. Немного повалявшись вместе, она оставила его, уйдя за компьютер. Юзернейм лежал, разглядывал полный всяких вещиц сервиз и ощущал какое-то удивительное умиротворение – всё это пространство, казалось, было частью некоей безмятежной вечности, здесь было темно, красиво и хорошо. «Умирая в этой комнате, можно было бы считать, что жизнь удалась», — подумал он, и повернув голову, заметил в том левом углу, под петлёю, электрогитару 'BC Rich' известной секироподобной формы. Подле находился, судя по размеру, комбик ватт на тридцать. Струнный инструмент оказался из именной серии Керри Кинга. Пока он, усевшись на кровати, перебирал лады, просто чтоб почувствовать, каково это, Светочка закрыла крышку лэптопа и заявила:
— Я подозревала, что застану её, ту самую старшую сестру, в какой-нибудь из эмэмошек, где мы иногда пересекаемся, но её вообще нигде нет онлайн.
Повисла пауза. Йусернаме решил не надоедать:
— Ну, ежели не желаете звонить, то и ладно тогда. Как я уже говорил, всё можно устроить иначе.
— И ты не отступишься?
— Нет. Захотелось, и всё тут! — ударил он по всем струнам.
— Да лааадно, я позвоню. Если уж так будет быстрее, то надо хотя бы узнать.
— Премного благодарен!
Она взяла телефон, а Юзернейм вернул гитару на стойку и устроился, полулёжа, на кровати – греть уши.
Диалог Светы с подружкой был совершенно обыденным, разве что, в нужный момент она спросила примерно следующее: «...как там Виви, весёлая, как всегда?... о, это хорошо... у меня к ней интересное предложение» и обещала прибыть до вечера. Через пару минут она воспользовалась своеобразным лайфхаком, подходящим только к некоторому типу людей и работающим с ними безотказно: она отправила подруге смс, что будет не одна. Таким образом и вежливое предупреждение есть, и мгновенных выяснений не следует.
— Браво, Света, вы умница!
— Ну вот, ты всё слышал, поздравляю. Поедем на метро или на такси? Или хочешь, чтоб я украла маменькины права и ключи от нашего лэндровера?
— Да чего мелочиться, давайте я сразу надену себе на шею эту славную петельку, и пригрозив немедленным самоубивством, мы вашу маму заставим непосредственно лично доставить нас до точки! Я скажу – мама, у нас, понимаете ли, дэпрэсссИя, мы страдаем, нам нужен доуп-смоук, травэлла, или хотя бы гаштет, отвезите же нас! Мы уже не можем полюбить друг друга сильнее, чем нас может полюбить целебный дым, эссенция любви нашей вечной кормилицы и праматери Земли!