Погребальные костры

Бородин Стас

От отвращения меня даже передернуло. Так вот, куда хотел завести нас добросердечный селянин!

Оборвав нить, я резко распрямился в седле.

— Идем в обход, по тракту, — объявил я, пристально вглядываясь в проводника.

— Ваше благородие, — старик ухмыльнулся, пряча глаза. — Миль через десять тракт все равно закончится, и вам по-любому придется шлепать через болото. Здесь же идти всего-то миль пять, так что через пару часов вы уже будете греться на Западной заставе, поминая меня добрым словом.

— Идем в обход, — повторил

я ледяным тоном.

Проводник пожал плечами, сплюнул себе под ноги и неожиданно сиганул прямо в заросли Остролиста. Мимо меня просвистел увесистый камень и, точно зайца в прыжке, сшиб старика на землю.

— Я же сказал, что приглядываю за ним, — ухмыльнулся Файнрир, вытирая грязную руку о свой дорожный плащ. — К вечеру прочухается, если его, конечно, за это время кто-нибудь не схарчит.

— Туда ему и дорога, — одобрил Айс. — А ведь я ему еще из своей фляги хлебнуть позволил…

— Выбрось, — Ингио поморщился. — Как бы он тебе туда отравы не сыпанул.

До самой темноты мы топали по жидкой грязи, но болоту все не было конца и края. Зато облака жужжащего гнуса стали настолько густыми, что даже моя лошадка прижала уши к голове, раздраженно хлеща хвостом по мохнатым бокам.

— Здесь только рожки да ножки останутся! — мастер Ингио удрученно вздохнул, опуская капюшон плаща на глаза. — Опустошат нас по капле, как мех кислого вина!

Сплюнув попавшего в рот комара, я поднял руки, наполняя легкие холодной искристой маной. Странно, но манна мне больше не казалась живой и своенравной. Это было больше похоже на глоток студеной ключевой воды, от которой ломит зубы, на опьяняющий порыв свежего горного воздуха. Неужели это то, что чувствуют все волшебники?

Я прикрыл глаза. Возможно, что они даже не знают, что манна живая. Возможно, им даже невдомек, что за мучения испытывают колдуны, каждый день, пытаясь укротить ее и подчинить ее своей воле.

Невидимый щит раскрылся над нами бесшумно, словно зонт из прозрачного рыбьего пузыря. Ледяной воздух на мгновение обжег лицо, и весь гнус, оставшийся под куполом, замертво осыпался на землю.

На удивление, щит оказался легким, точно пушинка. Огромный, и крепкий как сталь, подпитываемый бесконечным потоком манны, он мог висеть на кончиках моих пальцев бесконечно долго.

— Как тебе это удалось? — глаза мастера Ингио расширились от удивления.

— Запретная магия, — сказал Айс, и сделал страшное лицо. — Только я тебя умоляю, не сдирай кожу с моего друга. Погоди хотя бы до утра.

Через полчаса лагерь погрузился в глубокий сон. Я сидел, привалившись спиной к замшелому камню, и глядел на звезды, мерцающие в вышине. Ветер гнул к земле стену камыша и осоки, и немилосердно трепал метелки Болотных Свечек. Не переставая моросил мелкий дождик, и лишь под моим щитом было тихо и сухо.

Тихонько переступали с ноги на ногу усталые лошади, их, казалось, не мог потревожить даже богатырский храп лежащих вповалку фирганцев. Я прислушался. Скаутская лошадка всхрапнула и тихонько заржала, словно пытаясь привлечь к себе мое внимание. Приподнявшись на локте, я принялся вглядываться в кромешную тьму за пределами щита.

— Ты что-то почуяла? — прошептал я, поднимаясь на колени. — Темнота — хоть глаз выколи!

На самой границе с болотом, густая трава бесшумно разделилась, и из нее выскользнули какие-то бледные тени. Они стали медленно раскачиваться, вытягиваясь на глазах. С каждой минутой их становилось все больше и больше, блестящие черные бусинки, плотоядно глядящие на спящих людей.

— Спокойно, — успокоил я свою лошадку, мысленно потрепав ее по холке. — Сюда они не заберутся.

Так мы и пролежали до рассвета, глядя друг на друга. Змеи с одной стороны невидимого барьера, а я с другой.

— Пора просыпаться, соня! — Айс сунул мне под нос флягу с вином и потряс за плечо. — Не волнуйся, это не та, из которой пил наш проводник.

Сделав маленький глоток, я приободрился. Хорошее миносское вино, а не кислятина, которую обычно пили солдаты.

— Из запасов мастера Файнрира, — прошептал Айс. — Он, похоже, всерьез решил стать твоим денщиком.

Мастер Файнрир сидел чуть поодаль, пришивая к моей запасной куртке оторвавшуюся пуговицу.

— А ты видел его драконов? — Спросил я. — У них же красные глаза!

— Наш друг, должно быть, один из эрхаа — секретного братства воинов, — Айс хмыкнул. — Говорят, что в бою им нет равных.

— Так значит он взаправдашний берсерк? — я поежился. — Вот только этого мне и не хватало!

Несколько фирганцев стояли рядочком у края щита, с любопытством наблюдая, как струйки мочи скатываются по невидимой стене.

— Что-то стало душновато, — пожаловался мастер Ингио.

Щелкнув пальцами, я отпустил щит. С чуть слышным шипением он взлетел к небесам, трепеща и раскачиваясь как воздушный змей.

Холодный воздух, пахнущий дождем и гнилью, ударил в лицо, точно мокрая тряпка.

— Отвратительно, — мастер Ингио брезгливо вытер жирные руки засаленным платочком. — Жду не дождусь, когда же мы, наконец, доберемся до цивилизации!

К цивилизации мы выбрались в аккурат к полуденной молитве. Звон колоколов мы услыхали издалека. Густой, раскатистый, он катился над сочащимися туманом топями, словно обещая нам скорое окончание трудного путешествия.

Приунывшие было фирганцы зашагали бодрее, разбрызгивая грязь стальными поножами, точно плугами.

— Санжу! — торжественно провозгласил Мордад, указывая пальцем на сверкающую в отдалении точку. — Один из богатейших портов на берегу Внутреннего моря.

Глава 27

Пристроив Юнберн поперек луки седла, Айс внимательно наблюдал за приближающимися со стороны города всадниками. Их было не менее сотни, все в доспехах, с треугольными щитами и длинными копьями.