Погребенный кинжал
Шрифт:
Его солдаты вошли в город следом за ним, и их встретили как героев, которыми они и являлись. На мгновение он почти позволил себе насладиться этой бурной энергией толпы. Мортарион смог прочувствовать ощущение эмоции, которую другие знали, как радость, но, как всегда, она оставалась вне его понимания.
Сегодня был повод для радости, это правда. Но единственное, что он мог сделать искренне, это сдерживать негативные эмоции внутри себя. Мортарион видел в толпе тех, кто искал воинов, которые никогда не вернутся. Эти храбрые сыновья и дочери Барбаруса
Он вспомнил «Стрелка» Квэлл и её гончих, которые ценой собственной жизни сбили воздушный корабль Владыки Анволиана. Селлоса Мокира, воина, мастерски владевшего топором, чей осиротевший сын шел за Мортарионом сегодня. И, конечно же, Хесана Фейна, последнего из Отшельников. Жаль, что бывший разбойник погиб, не увидев своего старого прибежища, но Жнец приказал перевезти пепел Фейна вместе с возвращающимися войсками, чтобы он мог быть развеян здесь.
Мортарион не имел такой привязанности к местам. Он уже давно решил: когда настанет тот самый день, то, где бы он ни пал, это будет такая же хорошая могила, как и любая другая.
Сквозь толпу к нему протиснулась женщина в форме разведчика и протянула Жнецу металлическую фляжку.
— Похоже, Вам это не помешает, — сказала она.
Он принял ее с благодарным кивком. Пока холодная обеззараженная вода увлажняла его губы, Мортарион изучал женщину и ощутил укол воспоминаний. Эти глаза были ему знакомы. Ей было двадцать циклов, прикинул он. Лицо было суровым, но все равно красивым.
— Я тебя знаю, — сказал он.
— Однажды Вы спасли мне жизнь, — сказала женщина. — Простите меня, но фляжка чистой воды — это недостаточная плата за то, что Вы сделали.
— Этого достаточно, — теперь он узнал её. — Повозка опрокинулась в поле возле Ущелья Геллера. Ты попала в ловушку, — увидев ее кивок, он продолжил. — Это довольно далеко от Убежища.
— Да. Но я хотела сражаться там, где идет война.
— Война повсюду, — сказал он и протянул ей флягу.
— Оставьте себе, — она покачала головой и пошла прочь.
— Все меняется так быстро, — раздался голос позади него, и Мортарион подождал, пока один из его лейтенантов догонит его, прежде чем двинуться дальше.
— Ты так думаешь?
— Я это знаю. Мы — живое тому доказательство, — Хунда Скорвалл был крепким мужчиной, одним из самых сильных членов племени Расколотых Пустошей и превосходным бойцом ближнего боя.
Как знак принадлежности к элите армии Жнеца он получил метку черепа и солнца, показывающий его звание и положение. Символ был вытатуирован на массивном бледном бицепсе. Скалящийся череп символизировал тень смерти, которая нависла над солдатами и шла за ними в качестве союзника, в то время как шестиконечная звезда, по слухам, символизировала рассвет новой свободы, которая наступит на Барбарусе. Те, кто был отмечен как Скорвалл, были Гвардией Смерти Мортариона, его несокрушимыми клинками в войне против Владык.
Мортарион посмотрел на правую руку Скорвалла. Конечность
— Почему, во имя богов, так холодно…? — еще один знакомый человек пробрался к ним сквозь толпу, его широкое лицо сменило возбужденную ухмылку на озабоченно-хмурое выражение, а затем снова расплылось в усмешке. — Хунда, ты снова что–то там оставил?
— Давай без шуток, Дюрал, — парировал Скорвалл, баюкая раненую руку. — Я не в настроении.
— Зверь-убийца пытался съесть его, — спокойно ответил Мортарион. — По-моему, он настолько несъедобен, что тот задохнулся от удушья.
— Теперь и ты смеешься надо мной? — Скорвалл поник головой.
— А, я понимаю, почему он умер, — сказал вновь прибывший. — У тебя жестокое сердце, Хунда. Я всегда так говорил.
Мортарион хлопнул Скорвалла по спине.
— Это хорошее имя. Ты должен оставить его себе.
— Не беспокойся, — Дюрал Раск — еще один из состава Гвардии Смерти — позволил себе улыбнуться в ответ. — Союз, который мы заключили с Тиран-Кузницей техно-кочевников, дает богатые плоды. Их кузнецы смогут сделать тебе новую руку, лучше старой, вот увидишь! — он повернулся, чтобы посмотреть на Мортариона, и продолжил. — Но к вопросу о победе! Это правда, Жнец? Я имею в виду, мы видели огни на горизонте несколько дней назад, но мы не могли быть уверены…
— Это правда, — Мортарион слегка кивнул. — Борьба за Юг окончена, мой друг. Поселения там теперь свободны. Я лично уничтожил последний из отрядов Некаре на чистой земле, и теперь миноги пируют их останками.
— Великолепно, — прошептал Раск. — И до нас доходят слухи о Сун и Мурнау. Их миссии в Западной Долине тоже увенчались успехом.
— В самом деле? — Мортарион кивнул сам себе. — Хорошо.
— Хорошо, — эхом отозвался Скорвалл, глядя на него. — Черт возьми, ты сейчас выглядел так, словно вот-вот улыбнешься.
Суровое выражение лица Мортариона не изменилось.
— Это невозможно. Я знаю, что говорят люди. Они верят, что если Жнец когда–нибудь улыбнется, небо расколется и разлетится вдребезги. Ты понимаешь, какая на мне лежит ответственность? — он помолчал, потом взглянул на Раска. — У тебя есть вести об армии Тифона?
Несколько месяцев назад его заместитель и верный друг отправился в предгорья, чтобы выследить младшего Владыку, но так и не вернулся.
— Наши разведчики сообщают об обнаружении его армии на востоке, — оживленно сказал Раск. — Но он даже не пытался подать нам сигнал, — затем воин сменил тему, и его улыбка стала шире. — Но эти дела подождут! С твоим возвращением и этими победами наступил переломный момент. Сегодня, здесь и сейчас. Вымирание Владык неизбежно!
Мортарион нахмурился.