Погружение
Шрифт:
ЗАХАР. Да ничего вашему ребенку не сделается.
МАТЬ. А вот это мы еще посмотрим. А ведь интеллигентные люди!
В холл входит следователь.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак, товарищи, с точки зрения закона вы все свидетели, и сейчас я с вашей помощью должен нарисовать картину вчерашнего и сегодняшнего дня. Все показания будут запротоколированы.
МАТЬ. /бросается к следователю/ Товарищ следователь! Нас вы примете первыми. Дашенька так измучена. Ведь подумайте - ребенок и попала в такую историю!
СЛЕДОВАТЕЛЬ.
АННА. Вы можете занять мою комнату, там вам будет удобно, а телефон я вам туда принесу.
ЕЛЕНА. /следователю/ Только разрешите мне раньше позвонить домой.
Следователь и Анна уходят, за нами идут мать с Дашей. Елена ставит телефон на колени.
ЕЛЕНА. /не громко, по-домашнему/ Игорек, мальчик милый. Папа на работе? Ты на елке был? Хорошие мультики? Молодец. Теперь позови бабушку. Мама? Сегодня вечером я приеду. Ну зачем ты сама ходишь? Из детского сада Катюшу всегда Коля забирает. Лекарство даете? Вначале белые шарики, потом желтые. И горло не забывайте полоскать. Чайная ложка календулы на стакан воды. Соскучились? Я тоже...
Вера стоит в дверях и слушает этот негромкий, домашний разговор. Входит Анна.
ВЕРА. /отводит Анну к выходу/ Я в этом списке последняя.
АННА. О каких обстоятельствах говорил месье Поль, то есть Захар?
ВЕРА. Маришка там у меня одна с жизнью сражается.
АННА. Но жила же она одна эти дни.
ВЕРА. Жила. Только теперь она плачет. Я вообще не могу понять, как решилась бросить ее на соседей.
АННА. Ты уезжаешь?
ВЕРА. И немедленно.
АННА. Что же я следователю скажу?
ВЕРА. Ничего не говори. Но если я ему все-таки понадоблюсь, дай мой телефон.
АННА. Как знаешь...
ВЕРА. Еще не хватало, чтобы ты на меня обиделась.
АННА. Я не обиделась...но это дело -наше общее, мы все вместе начинали...
ВЕРА. ...и всем нести ответственность? Я и несу. Только ношу по плечу выбираю. Я все пытаюсь понять, в чем мы все виноваты перед Евой. Знаешь в чем? Мы все слишком хотели в Париж. Слишком! Об одном я жалею, что не уехала сразу, три часа назад.
АННА. А если бы все разъехались?
ВЕРА. А я не отвечаю за всех, только за себя. Сейчас ведь тоже пойдет ... игра. Этот дом давит на меня. Поверь, здесь еще будут неожиданности, не могут не быть /надевает пальто/. Ну, я по английски /с усмешкой/, ни с кем не прощаясь. Впрочем, канадцу поклон. Да, забыла. Здесь мое барахло. Я за ним потом когда - нибудь приеду. Пока.
Картина шестая"
Комната Анны, несмотря на письменный стол и полки с книгами, вид у комнаты очень женский, уютный. В центре комнаты за круглым столиком сидит следователь и мать с Дашей.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Имя, фамилия, адрес...Я должен предупредить вас, что за дачу ложных
МАТЬ. Даша ничего нести не может, она ребенок. Записывайте. Дарья Ивановна Прошкина, пятнадцать лет, Красная улица тридцать три, квартира два, русская, комсомолка, учится в девятом классе.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Исчерпывающе./Даше/ Как вы попали на эту дачу и зачем?
ДАША. Язык учить. Мама хочет, чтобы я поступила в институт иностранных языков.
МАТЬ. Про погружение мне Ева сказала, то есть покойная. Мы с ней вместе работаем в архиве древних актов, то есть работали. Она - в фонде редкой рукописной книги, а я на микрофильмировании, то есть копии делала. /умолкает/
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Продолжайте, я вас слушаю.
МАТЬ. Она вообще-то отзывчивая была, я с ней делилась. А тут она говорит: интенсивный метод изучения языка и все такое. Сама Ева вначале не хотела ехать, но я ее уговорила. У нее отпуск неиспользованный был. Поезжай, говорю, развейся... Кто ж знал, что все так получится?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы не замечали за покойной последнее время какие-нибудь странности, ну, депрессия, настроения всякие?
МАТЬ. Для депрессии у Евы всегда была причина. У нее мать больная .Шизофрения. Они жили вдвоем.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как же она мать одну оставила?
МАТЬ. Так она уже два месяца в больнице. Помешательство ее в том состояло, что она не могла видеть себя в зеркале. Она свое отражение за какого-то злоумышленника принимала, который за ней следит. В доме и зеркал-то не было, Ева их все убрала, но ведь свое отражение и в чашке с водой можно увидеть. Последний раз она отразилась в оконном стекла, разбила его, порезалась вся. И опять попала в Матросскую тишину.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Она и теперь там?
МАТЬ. А где же ей быть?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. /Даше, она сидит словно окаменела, вся в своих мыслях/ Теперь вы должны подробно вспомнить, как провели вчерашний вечер.
ДАША. /очнувшись/ Вчерашний вечер..? /смотрит на мать/
Картина седьмая.
АННА сидит в закутке под лестницей, в руке у нее выключатель от бра включит свет, выключит. Холл пуст, полуосвещен. К Анне нерешительно подходит Никита.
НИКИТА. Можно я с вами посижу?
АННА. А, месье Лебрен с порядочными глазами. Садитесь.
НИКИТА./садится рядом с Анной/ Вы давно познакомились с Евой Сергеевной?
АННА. Жизнь назад. А почему вы спрашиваете? Вы же слышали наш с Верой разговор.
НИКИТА. Слышал. /после паузы/ Когда не знаешь, как начать утешать, всегда начинаешь с нелепого вопроса.
АННА. Нелепый вопрос, нелепое желание. И как же вы хотите меня утешать?
НИКИТА. Не знаю.
АННА. Придумайте что-нибудь. Мне кажется, дом мой -плот, на этом плоту я одна, и этот плот -тонет. Плохи мои дела, я заговорила стихами.