Погружение
Шрифт:
— Идеальный, это когда действует не физически.
— Как колдуны?
— Да. Но сама понимаешь, это все пути назад. Или по кругу. Здесь, в этой коробочке мира. А человек приходит не отсюда и уходит не сюда. Зачем тратить драгоценное время на пустое? — отвечает Вера Абрамовны.
— Соблазнительно потому что. — Предполагаю я.
— Уточню, — вступает Лев Михайлович, — При достижении некоторого уровня становятся понятны и движения по другим направлениям, в том числе и этим. Если заедешь к староверам, то увидишь, что все они живут в достатке, было много богатых купцов среди них, несмотря на конфронтацию с государством и официальной религией.
— Они специально не тренируются,
— Да, развиваются по своему направлению, но начинают понимать, как легче себя обеспечить.
— Любой может стать Мастером?
— Конечно, любой, — отвечает Вера Абрамовна, — только к этому шаги надо предпринимать, а не спать и есть. Проснуться надо!
— И что помогает проснуться? Если знания из прошлых жизней не полезны, то зачем их и помнить?
— Чтобы ощутить себя и свои цели в мире. Но есть и конкретные задачи, — говорит Лев Михайлович, — ты же про это спрашиваешь. Так вот, в разные моменты очень даже могут пригодится такие знания.
— Я была убийцей, а сейчас нельзя никого убивать, — я задумалась.
— Это редкие ситуации, и они никогда не бывают с одним вариантом, всегда можно найти более совершенный выход.
— Есть еще кровь, — подает голос дед, — к ней можно обратиться. Это для всех работает.
— Егор Тимофеевич имеет ввиду, что можно вызвать определенные качества личности и их усилить. — Лев Михайлович с сомнением смотрит на меня.
— Поясните.
— Давай с материальной позиции сначала. В человеке есть набор генов, который определяет его физический вид и реакцию различных систем на мир. И никуда от этого не денешься. Это изначально запрограммировано. Если ты — негр определенного племени, то бегать будешь быстрее, чем вьетнамец. Если ты китаец, то в монотонной работе ты выносливей, чем белый. И если белый, то в математике больше шансов на успех, чем у аборигенов Австралии.
— Зачем аборигенам математика? Я читала, что у них экстрасенсорные способности.
— Вот. И тебе-то она не нужна. Но это предрасположенность. А набор генов передается от разных предков. И если уметь, то можно воззвать к крови определенных пращуров и активировать нужные качества. У меня есть в предках купцы. Когда нужно заработать денежек, я обращаюсь к этой своей части и понимаю, что нужно сделать.
— Здесь еще рядом и сила рода, — вставляет дед, — у него помощь можно получить.
— Не будем сейчас мешать все в кучу, — протестует Художник, — и так девушку загрузили. Пусть сначала научится использовать, что есть в ней самой, а потом уже и к роду обращаться. К тому же с предками разные ситуации могут быть. Ты можешь оказаться своим прапрадедушкой. Если в своем роду воплотился.
— Да уж. Я не помню никого. Для этого своих родичей до седьмого колена надо знать?
— Да, чтобы и обратится можно было, и понимать, что от себя ждать. Все культы предков имеют основанием под собой реальные технологии, потом забытые.
— Меня научите?
— Все по очереди, — напирает Художник, — первое задание тебе — научись видеть кровь в себе. Перебери различные образы и посмотри, что откликается и как. Для начала. Потом продолжим.
Глава 13
Я поступила. Мама очень гордится. Для меня экзамены прошли формально. Сочинение написала, творчество предоставила. Преподаватели кивали и ставили четверки, для проходного балла хватит. Зато я — студент ВУЗа. Настоящий, а то в училище как-то не очень, там же учащиеся. Высшее образование престижно любое, лишь бы институт. Закончим, а там разберемся. «Но вот финал трагический — попал в педагогический». Студенческая песня точно отражает
Зато после педагогического можно хоть куда. Если исторический факультет закончил, то и в милицию могут взять. Про политех говорят, это деревообрабатывающий институт: «принимают дубов, а выпускают липу». Зато там есть военная кафедра, и парней в армию не берут. Они тоже после обязательной отработки потом встречаются во всех сферах жизни.
Никаких мук совести я не испытываю, что получила поддержку на экзаменах. Наоборот, радуюсь. Других проблем хватает, чтобы головушку занять.
Все попытки вызвать голос крови провалились. Угадываю, какие гены во мне намешаны, но не более того. Сегодня семейное торжество. Пригласила всех отмечать поступление. Торт делаю сама целиком. По рецепту Веры Абрамовны. Проблема достать сливочное масло, на маргарине не хочется. Есть в магазине бутербродный, но это не то. В «Центральном» гастрономе купила случайно. На улице отстояла очередь за помидорами на салат. Огурцы купила на рынке. Картошка молодая со сливочным маслом и зеленью. Пикшу запекла тоже в масле и в сухарных крошках. Помощников нет. Мама с Глебом на руках. Он спокойный, говорит «папа, мама». Все успела ко времени. Бегаю, встречаю, рассаживаю, накладываю.
Еду все нахваливают. А когда стали пить чай, даже Вера Абрамовна признала, что торт очень удачный. Дед покряхтел и выдал:
— Тома, ребенку отвлечься надо. Все-таки диплом защитила и в институт поступила. Я чего предлагаю, у меня знакомые хорошие в Белоруссии, скоро поеду. Хочу Машу с собой взять.
— Так это далеко, — сразу протестует мама.
— Я уже большая, доеду.
— Денег надо.
— Мам, у меня есть.
— А куда там?
— Знакомых много. К одним заскочим, потом к другим.
— Ну, не знаю, — мнется мама.
— Да пусть развеется, — поддержал меня доцент, — тем более, не одна.
— Вот и славно, а то мне одному не сподручно, — кивает дед, — старею.
Договорилась о встрече с Художником на следующий день. Но он к себе не позвал, решили собраться у наставницы дома. Деда нет, куда то уже уехал.
— Ничего у меня не получается, — заявляю с порога, — не слышу ничего. Ни крови, ни рода.
— Музыку народную слушала? — Спрашивает Наставница.
— Что доступно. У Михаила Владимировича есть проигрыватель. Он, по моей просьбе, у знакомых взял коллекцию музыки народов СССР. Никакого отклика. Только мама ругается на однообразное треньканье.
Меня усадили за стол. С жары зеленый чай хорошо идет, особенно, вприкуску с печенькой.
— Есть хочешь? — спрашивает Наставница.
— Не хочу.
— Я окрошку буду делать, потом захочешь, — показывает она на запотевший бидончик кваса.
— Понимаешь, Маша, — продолжает Лев Михайлович, — с тобой все не просто. Егор Тимофеевич говорит, нетипичная ситуация. Помочь тебе разобраться и задействовать эти силы мы не можем. В Белоруссии есть у него знакомая, которая должна помочь. Может, и память вернется.