Погружение
Шрифт:
Я покачала головой.
— Почему ты качаешь головой, Брук? Ты мне не веришь? — спросила Люси.
— Я не знаю.
— Его не должны были ни в чем обвинять, — продолжала Люси.
На этих словах я подпрыгнула.
— Он не сообщил об этом. Так что да, его должны были в чем-то обвинить.
Люси ощетинилась.
— Он сделал ошибку, Брук. Он был молод и напуган.
— Да, Люси. Ты уже говорила это.
Я чувствовала нетерпение и волнение. И затем я подумала. «Если он невиновен, то почему его
— Его все-таки обвинили в несообщении о преступлении. Они не могли вообще отпустить его. Брук, ну ты же знаешь, каковы СМИ. Кто-то получил сообщение, что он дал показания, и вот. Не важно, какова его история. Они просто ухватились за возможность разоблачить еще одного насильника, даже несмотря на то, что он им не был, — ответила Люси. — Журналисты постоянно ошибаются. Я могу перечислить тебе целый список их косяков, если ты захочешь послушать.
Я покачала головой, вспоминая фото Райана в новостях. Оно было единственным, сделанным не в участке. Кто-то нашел его фото, но его предоставила не полиция.
— Ну, тогда, похоже, его жизнь будет разрушена из-за ошибки журналиста, — сказала я, не зная, рада я этому или нет.
— Не будь дерзкой, Брук, — тихо сказала Люси.
Я удивленно посмотрела на нее.
— Почему ты такая всепрощающая?
Люси улыбнулась:
— Потому что я такая. И я хотела бы, чтобы ты его тоже простила. Он любит тебя, Брук.
— Не надо, — предупредила я.
Люси кивнула.
Тем вечером я видела, как мимо моего дома проехал большой грузовой фургон, но не придала этому значения.
***
— Я была ужасным другом, миссис Джени.
Я прижимала подушку Бэт к своей груди. Мы с мамой Бэт сидели в старой спальне Бэт, просматривая коробки с фотографиями и другими памятными вещами.
Миссис Джени вздохнула.
— Детка, ты совершила ошибку. Думаешь, в мире есть хоть один человек, который не совершал в своей жизни больших ошибок?
— Я просто хотела бы, чтобы моя ошибка навредила только мне, а не тем, кого я люблю, — сказала я.
— Ну, мало у кого так получается, Брук.
Мы помолчали пару мгновений.
— Бэт гордилась бы твоей смелостью, — сказала миссис Джени.
Я фыркнула.
— Полиция арестовала тех парней сразу после моего посещения больницы. Я была так зла из-за того, что не была уверена, что хочу давать показания. Это не смелость. Это слабость.
— Это не слабость. Это человечность, — сказала миссис Джени. — И ты все-таки это сделала. Ты сделала, Брук. И посмотри, что ты сделала для этих девушек. Ты помогла им тоже набраться смелости.
Я покачала головой.
— Я должна была сказать вам. Сразу же, когда Бэт рассказала мне об изнасиловании, я должна была заставить ее рассказать вам, — слеза капнула
— Брук, я абсолютно не виню тебя. Я надеюсь, ты знаешь это.
Она обняла меня и прижала к себе.
— Я скучаю по ней, — прошептала я.
— Я знаю. Я тоже. Очень сильно.
У меня мелькнула одна мысль.
— Миссис Джени?
— Да?
— Почему вы похоронили Бэт с ожерельем в виде половинки сердца? Вы знали о нас с Финном. Вы не злились на меня?
Миссис Джени поцеловала меня в макушку.
— Брук, ты была лучшей подругой моей дочери.
Я тяжело сглотнула.
— Но она ненавидела меня.
— Ты думаешь, что в смерти нет прощения? — сказала миссис Джени. — Я верю, что Бэт была бы очень расстроена, если бы она отправилась на небеса без этого ожерелья.
Я устало улыбнулась.
— Я отдала свою половинку подруге. Еще одной жертве. Она хотела бы иметь возможность познакомиться с Бэт.
Миссис Джени обняла меня.
— Я думаю, ты поступила правильно.
Я провела день, помогая миссис Джени перебрать вещи Бэт. Комната до сих пор оставалась нетронутой, потому что для родителей Бэт было слишком трудно войти в нее. Теперь миссис Джени готова отпустить прошлое, и мы начали с того, что отложили одежду и аксессуары, которые планировали пожертвовать на благотворительность. Я взяла себе несколько вещей. Я не планировала их носить, хотя у нас был один размер. Я просто хотела держать их в шкафу на память.
— Я чувствую, что это хорошо, — сказала миссис Джени через пару часов работы. — Я чувствую, что это правильно.
И я подумала, что начинаю чувствовать тоже, что и миссис Дженни, не только потому, что я попрощалась с Бэт, но и потому, что я чувствовала, как чувство вины начало таять, обещая мне исцеление.
***
Я сидела на крыльце в субботу утром и пила кофе. Мама вернулась в Калифорнию и спросила, не хочу ли я присоединиться к ней. Это заманчивая мысль, убежать от всего, что было здесь, но моя частичная стипендия от штата Северная Каролина и очень напористая Грэтхен, которая хотела присоединиться ко мне в качестве соседки по комнате, не давали мне сесть в самолет.
История об изнасилованиях, наконец, перестала быть в центре внимания, и я поняла, что начала исцеляться. Мое тело — это выносливое божественное творение, оно снова стало здоровым и крепким. Мои ночные кошмары о нападении стали менее частыми. Этим утром я вообще проснулась счастливой. В моей груди словно горел крошечный огонек. Я подумала, что это надежда засела крошечным сгустком энергии или полностью заряженная батарея толкает меня вперед. Я даже подумала, что готова забыть прошлое, начать все сначала, но от прощения всех меня удерживала маленькая давняя боль.