Похищая жизни
Шрифт:
– Посмотри хорошенько под шляпой, - не отставал я от него ни на шаг.
Обшарив остальные комнаты, горе-сыщик вернулся в коридор.
– Нашел, что искал?
– подпирая плечом стену, ухмыльнулся я.
– За зубочистками не смотрел?
Бастард озадаченно почесал затылок:
– Думал, она сейчас c тобой.
– Ты мне льстишь, - отозвался с иронией.
– Ведь после случая в театре...
– заикнулось было королевское отродье, но я поспешил отвлечь его буйную фантазию, дабы снова не распоясался.
– Возможно, в чем-то ты и прав. Алексис
Вельможный придурок обиженно поджал губы, набычился, будто снова готовился к рукопашной. Я на всякий случай отошел от лестницы, не хотелось бы кубарем скатиться вниз, прямо к маменькиным ногам.
Справившись с эмоциями, Шейрон озадаченно крякнул:
– И что мне теперь прикажешь делать? Где ее искать?!
Снизу уже отчетливо доносился знакомый голос с истеричными нотками, вопрошающий у приунывшей публики, что же это такое творится в ее собственном доме.
– Пойдем в кабинет. Здесь все равно поговорить не дадут.
– Я схватил незваного гостя за руку и поволок за собой.
– Рассказывай!
– велел, захлопнув дверь и впихнув его в кресло.
Шейрон уже спокойней начал излагать проблему. В начале двенадцатого он заявился к своей обоже на постельное рандеву, однако той, как ни странно, дома не оказалось. Битых двадцать минут бастард колотил в дверь и орал под окнами, периодически в них заглядывая, но не увидел ни лучика света и не услышал ни звука. Зато из дома напротив начали выглядывать взбешенные жители. И так как вопли Шейрона были очень не похожи на сладкую серенаду, его стали бомбардировать подгнившими фруктами. Пришлось отступать. Вот тогда-то в его светлую голову и закралась крамольная мысль, что наши с Алексис отношения не ограничиваются только работой и уже перешли из разряда профессиональных в разряд интимных.
– Нелепое умозаключение!
– совершенно справедливо возмутился я, подливая себе и гостю бренди.
– Насколько мне известно, в последние дни, вернее, ночи, вы практически не расставались. И будь мисс Брук даже семи пядей во лбу, навряд ли бы смогла раздвоиться. Проще уж пригласить нас обоих в свою постель.
– Я запнулся, поняв, что хватил лишнего, и параллельно отчитал себя за неслыханные фантазии.
Не потому что считал Алексис целомудренной девой, способной лишь на непорочное зачатие, а потому, что довольно часто стал ловить себя на недозволенных размышлениях о своей просто напарнице. Причем, узнай Шейрон, какая у меня в голове варится каша, уже давно размазал бы по стенке.
Постарался отделаться от аномального наваждения и рассуждать только здраво:
– Одно из двух: или она все-таки тебе изменяет и в данный момент дурачится в обществе какого-нибудь вертопраха, вроде тебя, или...
– С ней что-то произошло, - одними губами прошептал Вильерс, сливаясь цветом лица со своими светлыми, ухоженными волосами и тоненькой ниточкой усов. Затем грозно ударил антикварным бокалом по крышке стола, и фужер сразу же лишился ноги. Новый повод маменьке для скорби.
– Ты должен помочь!
Вот те раз!
– Ты только что чуть не лишил меня жизни, а я тебе, оказывается, еще и должен остался. Хочешь получить долг прямо сейчас?
– Чувствую, она в опасности!
– продолжал давить на психику бастард.
– Смею напомнить, что не так давно твое чутье тебя наглым образом обмануло.
– Я терпеливо разжал унизанные перстнями пальцы, вцепившиеся в отворот моего фрака (что за вздорная привычка виснуть на чужой одежде!) и хотел уже препроводить баламута за шкирку к выходу, но потом прикинул, что лучше: продолжить невыносимый вечер в обществе восторженных девиц или убить пару часов в компании этого идиота. Разумеется, колесо фортуны остановилось на Шейроне.
– Пойдем, дружище, по дороге решим, как поступить!
Внизу было настоящее столпотворение. Несравненные леди разделились на зрителей и актеров. Последние, во главе с моей матушкой, с патетикой в голосе высказывали самые нелепые предположения. Остальные внимали им, исступленно обмахиваясь веерами.
Когда мы показались на лестнице, гомон на мгновение стих, а потом с удвоенной силой обрушился на наши головы. Шейрон интуитивно попятился, будто хотел спрятаться за моей спиной. Оказывается, он еще и трус!
Я ободряюще похлопал его по плечу и подтолкнул к ступеням.
– Смелее, приятель! Может, плюнешь на свою неверную Алексис и покопаешься в этом рассаднике зла и порока?
Неблагодарный лишь что-то буркнул в ответ.
Преодолев сумятицу и отделавшись несколькими невнятными фразами от маман, умирающей от нездорового любопытства, мы сели в маленькое ландо, больше подходящее какой-нибудь утонченной леди, и покатили по ночной улице.
– Я довез ее до Ривер-плейс, потом мы расстались.
– Во сколько это было?
– ревниво уточнил белобрысый.
– Только не начинай!
– закатил я глаза. Напомнив себе, что к таким кретинам, как Вильерс, нужно относиться снисходительно, терпеливо продолжил: - Около семи.
– И ты оставил ее там одну на ночь глядя?!
– вылупил на меня свои голубые глазищи бастард.
– Алексис большая девочка и вполне способна о себе позаботиться, - парировал я, хотя у самого на сердце кошки скребли. При всем своем непостоянстве Брук умела держать слово и раз договорилась о встрече с этим болваном, то ни за что бы не отменила. Тем более что назначила ее у себя дома.
– И как ты предлагаешь ее искать?
– Шейрон принял прокурорскую позу - скрестил руки на груди и вытаращился на меня с осуждением, будто пропажа его ненаглядной была целиком и полностью на моей совести.
– Разберемся.
– Я сосредоточенно следил за дорогой, вспоминая события минувших дней.
Бесспорно, в последнее время Алексис выглядела встревоженной, если не сказать напуганной. Она явно чего-то опасалась. Да еще и эта история с деньгами... Не думаю, что Брук так переживала за оплату счетов, было там что-то другое. Ох, дорогуша, во что же ты вляпалась?