Похищение банкира Фернандеза
Шрифт:
Вулканов с восхищением смотрел на ее безукоризненную фигуру танцовщицы. Узкую талию, как всегда, перетягивал тонюсенький золотой поясок— талисман, который она никогда не снимала. Вулканов знал об этом ее секрете, и иногда оттягивал поясок, покрывая поцелуями тоненькую полоску светлой кожи, избежавшей загара. Она так и не успела снять махровый халат с вешалки. Вулканов подошел к ней вплотную и, одной рукой собрав ее волосы в хвост на затылке, другой притянул ее к себе. Он долго смотрел в ее глаза, как бы ища ответа, но она молча изучала его лицо: прямой крупный нос, голубые глаза, резко очерченные губы и каштановые, с проседью, волосы. Лицо Вулканова
Она обняла его за плечи и подставила губы для поцелуя. Он легко поднял ее и опустил на никогда не застилавшуюся кровать. Ее смуглая грудь слегка дрогнула. Она раскинула руки, готовая принять его натиск.
– А вы уверены, девушка? – спросил он с усмешкой, сбрасывая на пол одежду.
– Уверена.
Быстрым движением сильных ног она обхватила его бедра. Он потерял равновесие и рухнул на постель.
– Вот так, вы, девушка, обращаетесь с любимыми мужчинами?
– Так я обращаюсь с нелюбимыми мужчинами, – сказала она, уверенно оседлывая его пылающую желанием плоть.
Люба спустила ноги на пол и начала одеваться. Вошла медсестра и протянула рецепт.
– Зайдите к Вере Семеновне, она с вами поговорить хочет.
Люба надела юбку с широкой, свободной резинкой на талии и элегантный синий жакет. Подкрасив губы и расчесав густые светлые волосы, она прошла в соседний кабинет.
– Заходи, – раздался голос врача.
Люба села напротив и приготовилась слушать. Она взглянула на рецепт, зажатый в руке, и, будучи международным следователем и начальником лаборатории судебной экспертизы при Отделе особого назначения, без труда различила «мистические знаки», выведенные размашистым почерком. «Рекомендуется повысить дозу кальция, ежедневно принимать добавки из железа и аскорбиновую кислоту…»
– А вы уверены, что мне это необходимо, Вера Семеновна?
– Любочка, не забывайте, я врач, а вы пациент. Давайте доверять друг другу, а то я от вас откажусь.
– Да я просто спросила, Вер. Конечно, я тебе доверяю.
Они дружно рассмеялись. Много лет назад Вера и Люба были неразлучными подружками в университете. Делили комнату в общаге на Преображенской площади, готовились к экзаменам. Потом судьба их надолго разлучила и вдруг, как это случается в настоящей жизни, а не в кино, опять столкнула при совершенно необычных обстоятельствах. Люба поначалу хотела прервать беременность, но ее предупредили, что это может быть ее последний шанс иметь ребенка, и если она сделает аборт, то, скорее всего, останется бесплодной. Она решила посоветоваться с другим специалистом, вот тогда судьба и привела ее в кабинет бывшей сокурсницы.
Вера подтвердила слова первого врача, и Люба решила оставить ребенка. Вулканову она пока ничего не говорила.
– Как дела-то, Любань?
– Да пока никак.
– Все молчишь?
– Молчу. Жду, пока сам заметит. Он у меня умница, а красавец какой! Люблю его, аж сердце замирает.
– Это, Любаська, хреново.
– Знаю, а куда деваться? Вот съехались недавно, вроде прижились. Он немолодой, не гуляка. Мы с ним сколько лет в одной организации работаем. Он, может, мной и не горит, как я им, но другой у него
– Ой, смотри.
– Я тебя на свадьбу скоро приглашу.
– Дай-то Бог, – искренне пожелала Вера Семеновна.
Дома Люба достала из сумки покупки и, разложив продукты в холодильнике, развернула последний небольшой сверток из детского магазина. Там лежали голубые ползунки, крошечные ботиночки и голубой чепчик. Она уже начала покупать вещи для Феденьки, удивляясь незнакомым чувствам. Интуитивно она знала, что у нее будет мальчик. Полюбовавшись на вещицы, она аккуратно их сложила и понесла в спальню, убрать подальше от Валиных глаз. Когда придет время, он сам все увидит.
Она открыла забитый одеждой гардероб и, отодвинув полу Валиной дубленки, положила сверток на дно шкафа, в самый угол. Вдруг ее рука натолкнулась на какой-то предмет, и она вытащила на свет обувную коробку, которой раньше не видела. Внутри лежал небольшой сверток. Сердце ее страшно забилось и, еще не зная, чего ожидать, она развернула благоухающую обертку. У нее в руках оказались духи. На дне коробки она увидела плоский портсигар. Она повертела в руках красивую коробочку и попыталась благодарно улыбнуться, но подозрение уже закралось в сердце, как ядовитая змея. Опустившись на кровать, Люба открыла портсигар.
На нее смотрела Стелла во всей своей великолепной наготе. Люба тут же попыталась объяснить себе, что это вещественные доказательства, которые Валентин не хочет держать у себя в кабинете. Однако, как сотрудница Отдела, она прекрасно знала, что все вещественные доказательства должны находиться и находились в хранилище.
Откуда-то выпала помада и покатилась по полу. Люба вдруг осознала, что эта находка не что иное, как крушение всех ее грез и надежд. Глядя на фотографии Стеллы, она поняла, что ей никогда не удастся быть такой же красивой и притягательной. Она также поняла, что ее отношения с Вулкановым с этой секунды закончились, и что даже появление Феденьки не сможет возродить между ними того минимального доверия, которое необходимо для совместного воспитания ребенка. Помертвевшими руками она поставила коробку на тумбочку и вытянулась на кровати.
Она не винила Вулканова, а даже где-то его оправдывала. Какой же мужик перед такой красотой устоит? С другой стороны, если бы это был просто секс, возможно, она бы примирилась. Но духи эти! Да еще в розовой обертке! В расходы пустился… Где он только достал такие? Ей, например, Валя ничего не покупал, даже цветов не дарил. Платил за все, в рестораны дорогие ходили, а так чтобы духи или какой-нибудь подарок – никогда. И не от жадности, Валя скупцом не был. И занятость, которой он объяснял свое невнимание к ней, здесь тоже была ни при чем. Просто не любил он ее, вот и все. Уголком простыни Люба вытерла мокрые глаза и пообещала себе быть сильной. Шел десятый час вечера. Валя должен был прийти с минуты на минуту. Люба достала сотовый и набрала номер.
– Митя, приезжай.
– Ты у него?
– Да.
– Собирайся, еду, – ответил спокойный мужской голос.
Глава 3
На Кубе Конев ориентировался отлично. Здесь он бывал уже не раз, так же, как и в других карибских странах, и его испанский мало чем отличался от местного диалекта. В Гаване он пересел на внутренние авиалинии. Конев путешествовал под именем профессора Журавского – специалиста по скрещиванию гортензий и других экзотических цветов и растений. Он направлялся в кубинскую провинцию Артемизу, где его никто не ждал и не должен был встречать.