Похищение лунного камня
Шрифт:
– Да, в наше время трудно человеку расслышать не только звон, но и слово Божие, - поддержал своего собеседника священник.
– И уши, и взгляд свой надо настраивать, как вы - колокола. А главное - душу...
– Ну, тут-то вы на помощь людям и приходите. Слово пастыря сейчас важнее хлеба насущного, - басил незнакомец.
Петич слушал этот не совсем понятный разговор с раздражением. Неужели добавился в их историю ещё один таинственный незнакомец? Неужели придется устанавливать слежку ещё за одним типом? Вдруг отец Николай уже передал кому-нибудь камень? Сразу столько вопросов завертелось в Петичевой голове, что она даже закружилась от напряжения. Хорошо еще, что "сладкая парочка" по ту сторону стены остановилась как раз напротив
– Знаете, что мне особенно по душе, уважаемый Федор Михайлович? продолжил отец Николай.
– Все окрестное население в храм потянулась. Видели бы вы, что здесь творилось на Пасху! Святили куличи, яйца, целыми семьями, потоком народ шел, и на Всенощной полон храм был!
– Все-таки, отец Николай, много в этом от моды, - не разделил радости священника незнакомец.
– Освятить куличи - это ещё не истинная вера. Праздник, думает обыватель, все идут в церковь - почему бы и мне не сходить?
– Может быть, может быть, - проговорил священник.
– Но, уважаемый Федор Михайлович, с малого и начинается великое. С обычного, обыденного. Люди привыкнуть должны и к храму, и к звону колоколов. А от привычки и истинная вера начнется.
– Странно слышать это от священника, - удивился басистый.
– Привычки? Мне кажется, наоборот, церковь должна удивлять, поражать людей отличием от обыденной жизни.
– Это поверхностный взгляд, дорогой Федор Михайлович, - добродушнно рассмеялся отец Николай.
– Не обижайтесь, что я так говорю. Церковь должна стать для людей частью их жизни - вот в чем заключается маленькое чудо. Понимаете, когда люди почувствуют, что вера - это жизнь, когда увидят, что на этом краеугольном камне и стоит наша церковь, - то их не надо будет заманивать сюда ни красотой храма, ни малиновым звоном. Сами почувствуют потребность прийти сюда.
Петич чуть не подпрыгнул от этих слов. Даже ржавую раму с трудом удержал в руках. Еще мгновение - и звякнула бы она прямо по стене, и пришлось бы Петичу рвануть отсюда со всех ног. Камень! О нем говорит священник! Столько непонятных слов произнес, а метеорит все же назвал так просто, обычно. Только почему "краеугольный"?
"Ах, да, - сам себе объяснил Петич, - ведь я же и не видел его ни разу! Наверное, метеорит и не круглый вовсе - мало ли что с ним случилось во время падения. Оплавился причудливо, ударился о землю, вот и стал краеугольным! Вот, оказывается, для чего священнику метеорит. Вмонтирует его в основание церкви и будет показывать людям, как чудо".
У Петича даже в горле пересохло. Он был уверен, что отец Николай и сейчас держит метеорит в руках, показывает своему собеседнику. Петич постарался заглянуть в щель, но увидел только краешек церковного двора. Но он чувствовал, чувствовал, что камень совсем рядом! Не зря же так часто забилось сердце - наверное, ударов двести в минуту!
Как только отец Николай с незнакомцем отошли от стены, сердце Петича стало успокаиваться. Ясно - расстояние до камня ведь увеличивалось.
Вот сейчас бы сюда художника! Подвести к воротам и сказать: "Заходите и забирайте свой метеорит". Пусть бы убедился, что не надо так доверяться даже старым друзьям.
"Интересно, - подумал Петич, - а как это отец Николай не боится, что художник потом узнает о его проделках? Что ж, дело уже будет сделано, и как-нибудь уговорит его священник не забирать обратно метеорит. Как же, ведь он теперь будет служить людям, притягивать их к церкви... Вот хитрюга этот отец Николай!"
Петич уже готов был броситься со всех ног прочь от церкви, чтобы быстрее сообщить Вильке результаты своего стремительного расследования. Но что-то удерживало его на месте. Все-таки... Если честно признаться самому себе, этими результатами Петич не был доволен до конца. Он хотел большего. Хотел полной, окончательной победы! Такой уж у него был характер. К тому же он привык добиваться результата после каких-то действий. А тут: пришел, подслушал - и все? Нет, не девчонка он какая-нибудь, чтобы только подслушивать! Если уж ему так повезло, что он застал в церкви отца Николая, да еще, скорее всего, с камнем, - не попытаться ли... У Петича даже похолодело внутри от такой смелой мысли. Попытаться прямо сейчас выкрасть камень? Он испугался собственного нахальства. Но страх страхом, а руки и ноги - похоже, независимо от своего хозяина - уже действовали.
Быстренько определив на глазок самую низкую часть стены, Петич подставил в этом месте велосипедную раму, встал на неё и вцепился руками в верхний край кирпичей. Подтянулся - и через секунду уже лежал животом на стене. Окинув взглядом дворик, Петич понял, что успел в самый раз, потому что через мгновение уже не узнал бы, куда скрылись отец Николай со своим собеседником. А так он заметил, что за ними закрылась дверь низенького белого флигелька. Со стороны церковного дворика вдоль стены шли строительные леса - для малярных работ. Петич спрыгнул на них.
Куда же дальше? Он взглянул на флигель, на пустой двор, потом на колокольню. И мгновенно сообразил, что будет сейчас делать. Петичу даже показалось, будто он видит себя со стороны. Как фильм знакомый смотрит, в котором герой собирается проделать уже известные трюки.
Пробравшись по лесам к самой колокольне, он перебрался на её площадку, поднялся по крутым ступенькам и через полминуты уже стоял рядом с колоколами. Выбрал два самых больших, языки которых были похожи на продолговатые гири, нагнулся и расшнуровал кроссовки, вытащив из них длинные шнурки. Одним шнурком Петич связал два тяжелых языка колоколов, осторожно подтянув их до отказа друг к другу. А второй шнурок привязал к первому, натянутому, и оставил болтаться свободно. Потом достал из кармана зажигалку, с которой не расставался никогда - мало ли для чего может пригодиться зажигалка!
– и поджег болтающийся шнурок. И сразу же затушил пламя. Мерцающий светлячок, задымив, медленно пополз по шнурку вверх. Если он не погаснет, то через несколько минут доберется до натянутого шнурка, и тот, перегорев, лопнет. И тогда... Конечно же, освобожденные языки со всего размаху бабахнут по колоколам. На это, во всяком случае, надеялся Петич. Сюда бы, конечно, какую-нибудь резинку, чтобы привязать к языкам, усилить их удар. Но не мог же Петич носить в своих карманах целый арсенал для всяких трюков! Совсем он не собирался сегодня звонарем быть!
Петич ещё раз осмотрел свою работу. Неужели, качнувшись, языки не дотянутся до поверхности колоколов? Да нет, достаточно они тяжелые, чтобы хоть прикоснуться. А прикоснуться - это уже серьезный "бум-м!" Светлячок, алея на ветру, полз по шнурку вверх.
А Петич уже спешил вниз. Кроссовки, правда, неудобно болтались на ногах, но все же не слетали.
"Хорошо, что не надел другие, на липучках, - успел подумать Петич. Где бы я тогда нашел веревочки для замедленного тления?"
Он притаился за углом флигеля и стал ждать. Время шло томительно. А вдруг ветер погасил тлеющий огонек? Но не успел Петич забеспокоиться по-настоящему, как раздался двойной гудящий удар. "Бум-бум-м!" - загудел воздух во дворе церкви. Больше ударов не последовало, но гул ещё стоял, и продолжаться будет, наверное, с минуту, затихая. Хороший звон, что и говорить. Прав был специалист по колоколам!
Дверь флигеля распахнулась. Петич метнулся подальше за угол.
– Что это? Мистика какая-то... Ведь там никого нет!
– услышал он уже знакомый бас.
– Может, рабочие забрались?
– предположил отец Николай.
– Но они воротами занимаются, не могли самовольно...
Как и рассчитывал Петич, священник с мастером поспешили к колокольне. Сколько им понадобится времени, чтобы подняться туда? Минут пять. Этого вполне хватит! Ведь Петич успел заметить, что у отца Николая ничего в руках не было. Значит... Значит, если был у него с собой камень, то священник оставил его во флигеле! Петич мгновенно юркнул в открытую дверь.