Шрифт:
Глава I
Неправильная собака
Лето идет совсем не так, как все остальные времена года. С одной стороны, три месяца каникул – много, а с другой… Не очень. Дело ведь не в продолжительности, а в том, как проходят эти три месяца. В июне думаешь, что впереди уйма свободного времени, целые каникулы, и даже не вспоминаешь, какое число. В июле уже привыкаешь к быстрому ходу времени, которое бежит день за днем, и не успеешь опомниться, как наступает август. А вот в августе начинаешь считать оставшиеся до окончания каникул
В начале августа Емеля становился особенно задумчивым. Как какой-нибудь философ. Папа однажды говорил, что именно философы размышляют о самых главных проблемах жизни, в том числе и о времени. Вот и Емеля размышляет. И думает о том, что самая главная проблема времени – ценить его. А он не умеет этого делать. Идет себе его жизнь день за днем, и все тут.
Особенно Емеля не любил дней, в которых не было никаких значительных событий. Вот эти-то дни и проскакивали незаметней всего. Но откуда их взять, события? Они же не сыплются на голову как из рога изобилия.
Правда, если вспомнить, в конце весны произошло очень важное событие. Емеля подружился с девочкой Галкой и собакой Тяпой, и вместе они нашли старинные чертежи летательного аппарата, который придумал когда-то сам Леонардо да Винчи! По этим чертежам Галкин отец заказал в конструкторском бюро дельтаплан, похожий на диковинную птицу. И дельтаплан полетел! Вот это было событие!
Но после этого время опять пошло… обычно. Емеля любил прогулки, которые они совершали с Галкой и Тяпой в парке усадьбы Архангельское, он читал интересные книжки, смотрел телевизор – в общем, нормально провел два первых месяца каникул. Но что дальше? И август пройдет так же?
Встречаясь с Галкой и Тяпой, Емеля, конечно же, радовался, но постепенно его грустное настроение становилось все заметнее.
– Вы с Тяпой совершенно похожи! – сказала во время очередной прогулки Галка. – В начале прогулки веселые, а потом… Потом начинаете думать о чем-то своем. И грустите.
– Да ничего мы не грустим, – отмахнулся Емеля. – Просто так… размышляем. А интересно, о чем Тяпа думает?
Он чувствовал свою вину перед Тяпой, которая всегда угадывала его настроение. Если Емеля с ней играл, то Тяпа виляла хвостиком и выполняла любые просьбы – и прыгала, и подавала лапу, и приносила палку. А если Емеля шел молча, то и Тяпа после нескольких попыток поиграть, заглянув ему в глаза, успокаивалась и покорно семенила рядом.
– Играть, Тяпа! – скомандовал Емеля, подняв руку. – Искать!
И он бросил в траву палку, которую Галка всегда приносила с собой на прогулки.
Тяпа с готовностью исполнила команды и нетерпеливо ждала следующих, припадая на передние лапы и раздвигая лопушастые уши, которые свисали ей на самые глаза.
– Вот видишь, ничего мы не грустим, – улыбнулся Емеля. – Только команду ждем. Играть, конечно, можно всегда, а вот что искать? Только эту палку? Наверное, она и Тяпе уже надоела.
– А что ты предлагаешь? – спросила Галка.
– Я не предлагаю, – со вздохом ответил Емеля. – Я просто жалею, что нечего искать. По-настоящему. Расследовать…
– Ах вот оно что! – догадалась Галка. – Ты скучаешь без настоящего дела. Без расследования. А я-то думаю, что ты такой грустный?
– А что же еще? – проворчал Емеля. – Без расследования всегда скучно.
И он выставил Тяпе ногу, через которую та радостно перепрыгнула.
– Постой-постой! – удивился Емеля, вглядываясь в Тяпин ошейник. – А почему он не работает?
Дело в том, что у Тяпы был необычный ошейник. Он был сделан из какого-то мягкого матового материала, и в нем было маленькое окошечко, в котором загорались слова, обозначающие желания Тяпы. «Играть», «искать», «кушать» – все, что хотела и начинала делать Тяпа, высвечивалось в этом окошке. Настоящее чудо современной электроники! Емеля любил прогуливаться с Тяпой, когда на ней был именно этот ошейник.
– Опять не работает? – переспросила Галка. – Я же совсем недавно поменяла в нем батарейку. Может, неправильно вставила?
Емеля проверил. Маленькая, величиной с пуговицу, батарейка была вставлена правильно. Да и гнездышко было таким, что позволяло ей держаться только в одном положении – ошибиться при замене было невозможно.
– Вообще-то мне надоел этот ошейник, – сказала Галка. – Всякие электронные штучки носить на себе вредно.
– Ты и не носи, – сказал Емеля. – А Тяпе он нравится. И мне тоже. Получается, что Тяпа у нас как бы говорящая. Да и какой может быть от него вред?
– Но почему так быстро кончаются батарейки? – удивилась Галка.
– Может, ты действительно на себя ошейничек примеряла? – съехидничал Емеля. – На человека, наверное, он не рассчитан. Примерила, захотела, скажем, мороженого, да так сильно, что батарейка – раз, и выдохлась…
– Ничего я не примеряла, – не оценила шутку Галка. – И мороженое не очень люблю. Наверное, он просто испортился.
– Да чему в нем портиться? Внутри находится электронный чип, который должен улавливать Тяпино биополе, – продемонстрировал Емеля свои познания. – В таких устройствах все просто и надежно. Постой-постой… А вдруг Тяпа чересчур сильно чувствует? В смысле, посылает на этот чип слишком мощные импульсы? Вот батарейка и садится быстро.
Тяпа действительно так нетерпеливо подпрыгивала, так припадала на передние лапы, так виляла хвостиком, что видно было и невооруженным, что называется, глазом, без всякого ошейника: играть ей хочется нестерпимо. И искать тоже – не меньше самого Емели. Может, и не расследованием заниматься, а просто искать палку, скомканный фантик – все что угодно, только бы не стоять на месте, как ее хозяева.
– Ты что, опять шутишь? – не поняла Галка. – То про меня, а теперь про Тяпу. Как могут чувства посадить батарейки? Не понимаю.