Похищение норки
Шрифт:
— Да.
— Может быть, вы помните, в чем именно это выражалось?
— Конечно, ведь это было на днях.
— Что же произошло?
— Я решила, что нужно его развлечь. Так я и сделала. Знаете, мне поручено доставать билеты на разного рода представления для членов женской лиги, в которой я состою. Изредка мы проводим вечера вместе с друзьями. Вот и вчера мы были в театре. Изумительный спектакль…
— Как вы узнали, что у вашего мужа неприятности на службе?
— Он плохо спит по ночам, вынужден принимать снотворное, иногда
— Он говорил вам, что именно его тревожит?
— Нет. И если он не хочет говорить об этом, я не настаиваю. Он занимает очень важный пост.
— Есть ли какие-нибудь другие доказательства того, что у него неприятности на службе?
— Иногда он зовет кого-то во сне. Я как-то спросила его, кого он зовет, и он сказал, что какого-то сослуживца.
— Он называл имя?
— Да, он повторял имя этого человека во сне. Гризи боялся вспугнуть свое счастье, но все же не удержался и спросил:
— Какое же имя он называл?
— Эдди, — ответила Вера.
— Говорил ли он еще что-нибудь во сне?
— Нет, только повторял это имя.
— Делится ли ваш муж с вами проблемами семейного бюджета?
Вера смешалась.
— Не всегда… Он лучше знает денежные дела, чем я, такая у него служба…
— Понимаю, — благожелательно произнес Гризи. — Вот, пожалуй, и все, что я хотел спросить у вас…
— Надеюсь, это принесет пользу вашему обследованию, — пробормотала Вера.
— Да, конечно, весьма вам признателен, — раскланялся Гризи.
Оглядываясь, словно выискивая другой дом, в который он мог бы зайти для получения необходимых сведений, он свернул за угол и быстро зашагал к остановке автобуса, который мог бы отвезти его обратно на станцию.
Итак, Герб Смолл звал во сне Эдди. Его жена, видимо, ничего не подозревала, но Эдди вполне могла быть и Эдной Брэй…
XIX
Увидев Маклейна, лейтенант Фурньер нахмурился.
— Что тебе нужно? — спросил он молодого полицейского.
— Получен акт вскрытия тела.
— Ну и что?
— Как мы и предполагали, смерть наступила в половине восьмого.
— Ты думал, что это доставит мне удовольствие?
— Возможно. Он был застрелен из пистолета сорок пятого калибра. Вы оказались правы.
— Помнишь, как пуля разворотила ему грудь?
— Да, сэр.
— Если когда-нибудь еще увидишь такую рану — знай, что это сорок пятый калибр.
— Ясно, сэр.
— Список служащих готов?
— Нет еще, сэр, там оказалось очень много служащих. Но я просмотрел последние рапорты о грабежах и подумал, что «Пантеры»… Был совершен налет на продуктовую лавку. И еще на винный магазин…
— Ну и что с того? Десятки продуктовых и винных лавок в городе подвергаются ограблению ежедневно.
— Это так, но тут действовали молодые ребята. В обоих случаях. В продуктовой лавке они избили хозяина и, кроме денег, захватили пиво и холодные закуски.
— Решили, верно, попировать.
— Вот и я так подумал, — с готовностью подхватил Маклейн. — И оба раза налетчиков ждало такси.
— Ну и что?
— А то, что, по-видимому, это одни и те же молодчики, и мне кажется, что это «Пантеры». Похоже на них. Избить старика…
— Но при чем тут наше дело?
— А при том, что это они убили Саччини. Грабеж с насилием — это их почерк.
— Послушай, парень, я не хочу гасить твой энтузиазм, но в Варвик-билдинг проникли не молокососы, а профессионал, настоящий, квалифицированный профессионал.
— Полностью согласен с вами. Но, послушайте, лейтенант, а что, если в здание проник профессионал — предположим, брат Голливуда Дика, — а «Пантеры», заранее зная о готовящемся ограблении, тоже проникли туда после того, как тот ушел? Они сочли, что им ничего не грозит, и решили забрать то, что осталось после брата Голливуда Дика. А тут неожиданно появляется Саччини и…
— Бах! — подхватил лейтенант. — Юнец вытаскивает револьвер сорок пятого калибра, выданный ему во время второй мировой войны на фронте, и наповал убивает старика. Ну, скажи мне, откуда подросток мог достать револьвер сорок пятого калибра? Другого — пожалуйста, но сорок пятого… Объясни мне это.
— Вы недооцениваете этих ребят, лейтенант. Вы не знаете, какая теперь молодежь. Они могут заполучить любое оружие. Украсть у кого-нибудь или купить у того, кто привез такой револьвер с войны…
Фурньер перебил его.
— Нет, нет, нет! Все это чушь — вскричал он и тут же, осекшись, положил руку на плечо молодого человека. — Извини, я не хотел тебя обидеть. Я знаю, что ты смышленый парень. Но ты слишком горячий. У тебя масса хороших идей, но ты должен научиться размышлять. Думать перед тем, как раскроешь рот.
— Да, сэр.
Телефон на столе издал короткий звонок. Фурньер поднял трубку. Звонил дежурный сержант.
— Капитан О'Рейли пошел к вам наверх, сэр. Он сильно не в духе.
— Он всегда не в духе, когда приходит сюда. Спасибо за предупреждение. — Фурньер положил трубку и обернулся к Маклейну. — Тебе лучше уйти, парень. Капитан О'Рейли идет сюда с последними вестями от комиссара, и, если он застанет тебя здесь, тебе не миновать его черных списков.
— Из-за дела Саччини?
— Вот именно.
— Черт возьми, лейтенант, но ведь не ваша вина, что его убили!
— О'Рейли не желает ничего знать. Ему важно получить результаты. Комиссар хочет того же. Так же, как и демократическая партия, долгие ей лета власти… Поэтому тебе лучше уйти отсюда.
— Нет, я останусь. Я хочу посмотреть, на кого он сегодня похож.
— Твое любопытство приведет к тому, что ты еще по крайней мере три года будешь ждать повышения.
— Ничего не могу поделать, лейтенант, я исполняю свой долг, точно так же, как и вы. Нам нечего стыдиться.