Похищение по-мексикански (Поцелуй ветра)
Шрифт:
«Постигнешь науку любви». Эти слова пронзили ее насквозь. В ее глазах с золотистыми крапинками он прочел страх и гнев одновременно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она как можно более спокойно. – Не хочешь ли ты сказать, что собираешься учить меня?
– Я думаю, ты быстро освоишь все премудрости, – многозначительно произнес он.
Очередная вспышка молнии высветила его лицо.
– Я могу быть твоей пленницей, но никогда не стану наложницей, – гордо заявила она.
– Не думаю, что ты говоришь это искренне.
Она
– Оставь меня в покое. За все это время ты ни разу близко не подошел ко мне. Что же произошло с тобой сегодня?
– Любой мужчина желает обладать красивой и желанной женщиной вроде тебя. Когда сегодня вечером ты намеренно разозлила меня, я подумал, что у меня нет никаких оснований сдерживать себя. – Рафага ничем не выдавал своих эмоций. – Не жалеешь теперь, что делала предложение Ларедо прямо у меня на глазах?
– Я не верю тебе, – холодно сказала она. – Единственное, что мне удалось узнать, живя с тобой под одной крышей, так это то, что ты не даешь волю своим чувствам, будь то гнев или любовная страсть.
– У вас прелестная головка, сеньора, и отнюдь не пустая. – Он накрутил на палец прядку волос над ее ухом. – Я нахожу вас весьма соблазнительной. Другие, возможно, тоже. Если вы им предложите себя, а в придачу и деньги, они могут не устоять. А завтра утром они узнают, что вы моя женщина. И никто не посмеет даже близко подойти к вам, – удовлетворенно закончил он.
– Будь ты проклят! – От ожесточения ее голос дрогнул и из груди вырвались звуки, больше похожие на вопль отчаяния.
Более злые и жестокие слова были уже готовы сорваться с ее языка, но он приподнял ее голову и наклонился к ней. Шейла, противясь неизбежному, попыталась уклониться, но его рот захватил ее губы, и серия долгих пьянящих поцелуев заворожила ее. Она могла бы оказаться равнодушной и пассивной, будь он жесток и груб, как раньше, но устоять перед его ласковым головокружительным обольщением она была не в силах.
Ее тело с готовностью отдавало себя в его властные руки. Шейла покорилась неизбежному, плотская страсть сжигала последние мосты к отступлению. Бархатный туман вновь окутал ее…
Позже, много позже Рафага укрыл ее одеялом и велел спать. Часть ее сознания по инерции готова была противиться ему. Она пыталась настоять на своем, заявляя, что ей хочется спать в своей постели. Но усталость победила. Она не стала возражать и тогда, когда он на правах собственника положил руку ей на живот.
Ей показалось, что она только что заснула, когда поток испанской речи разбудил ее. Шейла лежала на кровати и с трудом соображала, где она находится и почему ее бедрам, спине и ногам так горячо, будто она лежит возле печки.
Еще не совсем проснувшись, Шейла повернулась в поисках источника тепла. Ее глаза широко раскрылись, когда она услыхала совсем рядом с собой голос Рафаги. Остатки сна мгновенно улетучились, а память услужливо подсказала ответ.
В нескольких шагах от нее стояла Елена. Ее темные глаза были похожи на глаза смертельно раненного зверя, столько в них было муки и боли. Ее смуглое лицо побелело при виде Рафаги, лежащего рядом с Шейлой. Он сказал ей что-то по-испански, но Елена не слушала его. Ее голос дрожал от гнева, а в словах слышались упреки и презрение.
Шейла с головой накрылась одеялом, потрясенная этой сценой. Почему она не проснулась раньше и не улизнула в свою постель? Ответ был очевиден. У нее не было сил ни на движение, ни на мысль – Рафага опустошил ее, лишил воли, стыда, ненависти.
Меньше всего ей хотелось стать причиной ссоры Елены и Рафаги. Пусть она забирает его. Теперь Шейла была готова согласиться со всеми обвинениями, которые выдвигает против нее Елена. Надо как можно скорее уйти, решила она, и тем самым прекратить это представление.
– Оставайся на месте. – Рафага положил руку ей на плечо, как будто разгадав ее намерения.
– Она хочет тебя, а я нет! – чуть слышно вымолвила Шейла.
– Не имеет значения, кто из вас чего хочет, – жестко оборвал он ее. – Будет так, как я сказал.
То же самое, видимо, он сказал Елене по-испански, потому что в ответ разразилась настоящая буря. Рафагу, казалось, нисколько не трогали крики Елены. Его бронзовое лицо оставалось неподвижно-спокойным. Шейла в душе ужаснулась тому, насколько он может быть жесток.
Из главной комнаты послышался мужской голос. Сердце Шейлы замерло, когда в дверях появился Ларедо. Он остановился, словно споткнувшись, и насмешливое выражение тотчас исчезло с его лица, как только он увидел в кровати Шейлу.
Кровь отхлынула от ее лица, но в следующую же минуту оно сделалось багрово-красным. Голубые глаза Ларедо бесстрастно смотрели на нее, но Шейла чувствовала себя как застигнутый ярким светом таракан, ей хотелось укрыться в каком-нибудь темном углу или щелке.
Елена обернулась, что-то сказала Ларедо, очевидно, желая найти в нем союзника. Ларедо отрицательно покачал головой и собрался уходить, не желая принимать участия в выяснении отношений.
– Останься, Ларедо, – сказал Рафага. – Елена уходит.
Мексиканка окинула его ледяным взглядом и что-то ответила низким от сдерживаемой ярости голосом. Рафага промолчал. Его лицо оставалось спокойным и невозмутимым. Елена круто повернулась и вышла. Усмешка в голубых глазах Ларедо словно говорила: «Я же предупреждал тебя, что так и будет».
Без всякого стеснения Рафага откинул одеяло и, опустив ноги на пол, сел на кровати. Шейла вцепилась в прикрывавшее ее одеяло. Она отвела глаза, чтобы не видеть, как он поднимает с пола брюки и натягивает на себя. Стыдливый румянец залил ее лицо, щеки покрылись пятнами. К несчастью, она тут же перехватила взгляд Ларедо.