Похищение в киностудии
Шрифт:
– ОТПУСТИТЕ НАС! – требует Фрэнк.
– В следующий раз не связывайтесь со мной, – холодно говорит Вольфганг. – Знаете, как легко мне добиться, чтобы вас выселили из дома?
Мне неприятно это признавать, но это было… элементарно, Вольфганг.
ДЕЛО ЗАКРЫТО
страница 68
ФРЭНК,
Но это не значит, что мы должны сидеть молча и плевать в потолок. Пришло время осмотреть место преступления.
Мы закрываем дверь, чтобы актеры и съемочная группа, ожидающие в холле, не могли видеть, что происходит. На случай, если наткнемся на важную улику.
Мы с Элизой сидим на полу, перебирая бракованный реквизит: сломанные палочки, порванную одежду, черенки от метел. Фрэнк визжит от восторга при виде ящика с фальшивыми усами и бородами.
– Не знаю, найдем ли мы здесь что-нибудь, – констатирует Элиза через некоторое время. – Кажется, что здесь все сломано, раздавлено или разрублено на куски.
– Надо продолжать поиски, – настаиваю я.
– Мне нравятся эти усы! – заявляет Фрэнк, покручивая усы с завитыми кончиками. – Или вам больше нравятся эти? – спрашивает он, примеряя бакенбарды.
Только он накладывает фальшивые бакенбарды себе на лоб.
Я закатываю глаза.
– Отлично придумано, дружок, – хвалит его Элиза.
– Ты даже не смотришь! – ноет Фрэнк. – Элизаааааа!
Он топает ногой и затем прыгает вверх и вниз. Треснувшее зеркало от пола до потолка на стене дребезжит, а разбитый шкаф скрипит.
– Фрэнк! Прекрати!
– Фрэнк! – кричит Элиза пронзительным голосом. – Никаких истерик.
– ДА, ИСТЕРИКИ! – радостно орет Фрэнк.
Затем поднимает с пола мусор и принимается разбрасывать его. Бух! Бах! Бдыщ!
Фрэнк попадает по зеркалу, и оно разлетается на куски. Порыв холодного воздуха пробегает по комнате. Я прижимаю руки к груди, а Элиза дрожит.
– Призрак! – вопит Фрэнк.
– Откуда этот ветер? – спрашивает Элиза.
Я прохожу по комнате, вытянув руки перед собой, на ощупь ища источник сквозняка. Трудно избежать обломков реквизита, но я крадусь на цыпочках. Сначала проверяю дверь, но там нет движения воздуха.
– Здесь! – Элиза указывает пальцем: – Разбитое зеркало.
Стоя перед зеркалом, я понимаю, что она права.
После исчезновения зеркального стекла ветер начал продувать тонкую деревянную подложку. Я отодвигаю раму в сторону… и вижу небольшое отверстие. Это туннель, достаточно большой, чтобы по нему можно было проползти.
– Ну почему это всегда туннели? – стонет Элиза.
– Ура! – восклицает Фрэнк, от истерики и следа не остается. – Люблю ползать!
Я достаю телефон из кармана. Надо написать об этом маме. Мы не знаем, куда ведет этот туннель и что там внутри. Но я должен сообщить ей, куда мы отправляемся.
Элиза
– Кому ты звонишь?
– Охотникам за привидениями! – подпевает Фрэнк.
– Я пишу маме. На всякий случай.
– Ты уверен? – уточняет Элиза. – А что, если она запретит нам исследовать туннель?
Я колеблюсь. Мне не нравится лгать маме. Но, может быть, Элиза права: мама действительно слишком заботлива. А с другой стороны, она ведь позволила нам принять участие в расследовании, и скрывать наше местонахождение – все равно что вонзить ей нож в спину.
Я быстро пишу маме:
Идем по следу. Дыра в стене бутафорской комнаты ведет неизвестно куда!
Объясню позже.
Элиза качает головой. Возможно, ей это и не по душе, но я знаю, что поступил правильно.
Не сказав Элизе ни слова, я опускаюсь на четвереньки и медленно погружаюсь в темноту.
В туннеле холодно. Сквозняк продолжает дуть прямо сквозь нас, и достается в основном мне – я же ползу впереди. Я заслоняю от ветра Фрэнка и Элизу. Практически как защитная стена.
У меня стучат зубы, но останавливаться нельзя. Мы нужны Лейле Джей. Потому что, чем глубже мы погружаемся в эту тайну, тем очевиднее, что ей, кроме нас, никто не поможет.
– Карлос? – тихо произносит Элиза – мы ползем, кажется, уже целую вечность. – Это точно правильный путь? Может быть, это просто мышиная нора или что-то в этом роде.
– Мышиная нора, достаточно большая, чтобы в нее мог поместиться человек?
– Гигантская мышь! – восклицает Фрэнк. – Как… как крыса! Или белка. Вы когда-нибудь рассматривали белку? Это же просто крыса с хвостом!
– У крыс тоже есть хвосты, Фрэнк, – напоминает ему Элиза.
– Но не пушистые. А хвосты-червячки.
– Но хвосты-червячки – это все равно хвосты…
– Ш-ш-ш-ш! – перебиваю я. – Я что-то вижу!
Впереди туннель как будто расширяется, позволяя подняться на ноги. Мы оказываемся в пустой нише, которая очень похожа на внутреннюю часть кладовки. Потолок возвышается по меньшей мере в двадцати футах над нами, и все вокруг сковано холодом: воздух, грязные стены, темнота.
Это напомнило мне второй сезон шоу, где персонажа Лейлы похитили и увели в секретную пещеру. Она должна была решить головоломку, чтобы вырваться на свободу.
Погодите-ка… это что, та самая пещера? Могли ли они снимать здесь? Возможно ли поместить камеры в пространство под Восьмой студией? Определенно здесь надо тщательно осмотреться.
– Элиза, можно мне твой фонарик?
– Конечно, – отвечает Элиза, ее голос эхом отражается от стен. Она протягивает мне фонарик. – Ты думаешь, мы под землей?
– Ага! Попали в подземные тайники! Где живут жуки-пауки! – весело щебечет Фрэнк. – Эй, я стих придумал!
Я свечу фонариком и вижу надписи, вырезанные на стене: