Похищенное сердце
Шрифт:
Его жена – англичанка, привлекательная, хорошо воспитанная и довольно скупая. Нас интересует их сын.
Молодой Макс Мэнтон не пожелал, чтобы его называли Макс Мэнтон-младший. Он заявил, что это заставило бы его чувствовать себя наследником отца, а у него совершенно другие склонности.
Его отец преклоняется перед ним. Когда он написал пьесу, о которой вы, должно быть, слышали, старик поставил ее, вложив в это немалые деньги.
– И потерял их?
Майор Джексон покачал головой.
– Нет, интуиция и здесь не подвела его. Все острые моменты пьесы, язвительность, с которой его сын нападал на правительство, конгресс и даже на президента – короче, на все, что в Америке считается почти святыней, – все это имело ошеломляющий успех. Пьесу ругали, поносили, писали, что она должна быть запрещена. Но она шла на сцене довольно долго и даже принесла немало пользы.
– Как вы думаете, предполагал ли Макс Мэнтон, что она принесет пользу?
– Не знаю. Мне рассказывали о молодом человеке самые разные вещи. Я никогда его не видел, хотя и знаком с его отцом, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, я счел за лучшее не связываться с ним лично.
– Да, конечно, – согласилась Аманда.
– Скорее всего это тяжелый и жестокий человек. Я считаю, что он более чем кто-либо другой повинен в банкротстве фирмы вашего отца. Он был самым крупным акционером, и, если бы он пошел навстречу вашему отцу, это решающим образом повлияло бы на других акционеров. Так как он совершенно непредсказуем, справиться с ним будет непросто.
– Я не боюсь его! Каков ваш план?
– Конечно, но если что-нибудь пойдет не так, пощады от Макса Мэнтона не ждите.
– Я и не стану просить его о ней, – спокойно ответила Аманда.
Майор Джексон молча, внимательно разглядывал ее.
– Возможно, я совершаю ошибку, – задумчиво произнес он как бы про себя. – Возможно, было бы лучше подождать, пока поправится Вернон. Я разработал свой план в расчете на него, а не на вас.
– Но вы считали, что я способна с ним справиться, не так ли? – спросила Аманда.
– Это правда. Я всегда чувствовал, что с одним Верноном с Максом Мэнтоном не совладать. Нет смысла бросаться на него очертя голову. Если мы потерпим поражение, то не только не отомстим ему, но наоборот – он сможет рассчитаться с нами.
– Двадцать пять тысяч фунтов – это большие деньги, – сказала Аманда.
– Знаю, – кивнул майор, – а Макс Мэнтон, хотите верьте, хотите нет, очень аккуратно обращается со своими деньгами. Он никогда ни во что не вкладывал много, разве что во что-то особенное.
– Что же он хочет?
– Не знаю. Это вам и предстоит узнать.
Аманда отодвинула кофейную чашку.
– Это сбивает с толку. Я думала, что вы знаете все обо всех. В случае с Дональдом Грейсоном вы даже знали, какие таблетки он принимает, на какой диете сидит. И когда я забралась в апартаменты синьора Лоренцо, у меня было впечатление, что я уже была там раньше. Все было в точности так, как вы описали.
– Очень хорошие люди помогают мне, – скромно произнес майор Джексон. – Макс Мэнтон – совсем другое дело.
– Почему?
– Потому что последние шесть месяцев он писал новую пьесу и жил уединенно. Его друзья – все очень преданные и верные, а слуги у него – китайцы. Он привозит их из Китая, думаю, именно потому, что не хочет, чтобы о нем сплетничали. Французы и итальянцы за небольшое вознаграждение расскажут вам немало интересного о человеке, на которого они работают!
– Но я не понимаю, почему вы хотели, чтобы именно я, а не Вернон, выполнила эту работу.
– Вы очень умная молодая женщина.
– А Макс Мэнтон интересуется женщинами?
– Во всяком случае, сейчас у него есть любовница.
– Хорошо, что он нормальный. А знаете, меня начинает интересовать мистер Макс Мэнтон. Он по крайней мере оригинален. В мире слишком много людей ординарных и скучных. За исключением вас, – добавила Аманда.
Джексон, улыбнувшись, спросил:
– Неужели вам недостаточно волнений в той жизни, которую вы ведете? Согласитесь, она весьма необычна для женщины вашего возраста.
– И я за нее, конечно, должна поблагодарить вас!
– Интересно, – проговорил Джексон, – поблагодарите ли вы меня по окончании работы?
– Что вы имеете в виду?
– Если все пройдет хорошо, это будет ваше последнее дело. Мы сможем выполнить почти все, о чем в самом начале просил Вернон. Для вас возможны два варианта. Первый – вы можете провалиться и тогда, несомненно, получите тюремный срок. Второй – вы можете почувствовать вкус к приключениям, к жизни необычной, как вы выразились. Способны ли вы будете вернуться к тому существованию, которое вели раньше?
Он говорил так серьезно, что Аманда невольно ответила ему тем же:
– Странно, но этим утром я думала именно об этом. Было еще очень рано, а залив был так прекрасен!
– Вы подумали, что весь этот риск был лишним и бесполезным. Чего же вам хотелось? – продолжил за нее Джексон.
Вздрогнув, Аманда взглянула на него.
– Как вы узнали?
– Я могу точно сказать, о чем вы думали, – ответил майор Джексон. – Вы думали, что хотите любить и быть любимой. – Голос у него стал глубоким и негромким.
Аманда смотрела на него, как загипнотизированная. Но затем ее удивление сменилось внезапным приступом ярости. Она не хотела, чтобы он знал, о чем она думает. Ей хотелось иметь в душе место, куда закрыт доступ посторонним.
– Вы ошибаетесь, – холодно отрезала она. – Я думала о том, как было бы жаль, если бы мы с Верноном не испытали никаких волнений до конца жизни.
Уже произнося эти слова, она видела, насколько неубедительна для Джексона ее ложь.
Уголок его рта стал заметно подергиваться, он бросил на нее странно проницательный взгляд.