Похититель ангелов

Горский Александр

– И народу всегда толпа, – буркнул Жора, думая о том, что самое время переместиться ближе к холодильнику, в котором еще оставались приготовленные в воскресенье котлеты. – Я вот был в том месяце у тетки в деревне на похоронах, так нас там всего четверо собралось. Я, сестра с мужем и соседка теткина. И то соседка терлась, пока думала, что потом на поминках наливать будут. А как поняла, что мы все после похорон сразу уедем, так и рассосалась по-тихому. В жизни, Викусик, не как в кино, все попроще, грязи побольше и есть по вечерам очень хочется.

К искреннему огорчению Мясоедова, глубоко задумавшаяся Виктория проигнорировала его последний комментарий.

– А кто же этих всех Молотовых хоронил? – вздохнула Крылова. – У меня в голове не укладывается, в один день разом всю семью выкосило.

– Ну, кто-нибудь хоронил, – Жора флегматично пожал плечами, – мэр все-таки. Если очень надо, я туда прилечу, могу узнать.

– Нет. Не надо, – покачала головой Вика, – пойдем лучше домой. Ты ведь, наверно, уже голодный.

– Есть немного, – обрадовался Мясоедов.

Получив одобрение Реваева, Вика с утра сама отвезла Жору в аэропорт, а потому приехала в управление уже ближе к одиннадцати. Войдя в лифт, она привычно взглянула в висевшее на стене зеркало и поправила выбившуюся прядь волос.

– Вы прекрасно выглядите!

От неожиданности Крылова вздрогнула и, обернувшись к успевшему заскочить в лифт начальнику следственного управления, невнятно поздоровалась. Карнаухов нажал нужную ему кнопку на панели управления и улыбнулся Виктории.

– Вот когда я был следователем, ни разу у меня в группе не было такого очаровательного сотрудника. Реваев мне вас постоянно нахваливает.

Покрасневшая от смущения, Крылова не знала, что ответить, чем явно забавляла Илью Валерьевича.

– Я даже слышал, – подмигнул ей Карнаухов, – что в вас влюблены все сотрудники вашей группы, включая Юрия Дмитриевича.

– Что вы, Юрий Дмитриевич у нас однолюб, – пробормотала Виктория и выскочила в очень кстати открывшиеся двери лифта.

Когда она вошла в кабинет Реваева, лицо ее все еще было раскрасневшимся от возмущения.

– Что случилась, Вика? Чего пыхтишь? – Полковник внимательно взглянул на Крылову. – Ты решила подняться на седьмой этаж пешком?

– Да уж лучше бы так, – решила поделиться своим возмущением Крылова, – чем в лифте шуточки Карнаухова выслушивать.

– А что, в Илье Валерьевиче пробудилась склонность к остроумию? – удивился Реваев. – Никогда за ним подобного недостатка не замечал. И какая была заявленная тема для юмора? Хотя, можешь не отвечать, – усмехнулся полковник, – коли ты так разъершилась, значит, это явно о личном. Неужто про твоего Мясоедова?

– Если бы только, – выдохнула, постепенно успокаиваясь, Крылова, – так он еще и вас приплел. Я тут чуть ли не со всей группой шуры-муры кручу.

– Ну ладно тебе, у нас, во-первых, от группы всего три человека осталось, – успокоил ее Юрий Дмитриевич, – и неясно, когда Георгию наконец напарника дадут нового, а во-вторых, – Реваев неожиданно озорно подмигнул, – разве я еще не мужчина в самом расцвете сил? Со мной еще вполне можно и шуры покрутить, и даже муры. Георгий ведь уже в самолете?

– Юрий Дмитриевич, – Крылова шутливо погрозила полковнику пальчиком, – вот супруга ваша узнает, что вы такое говорите, и земля содрогнется.

– Что за жизнь пошла, наверное, это старость, – притворно вздохнул Реваев, – второй день меня все женой пугают, вчера Карнаухов, теперь вот ты. А Ольга Дмитриевна ведь добрейшей души человек. Кстати, – полковник нахмурился, – она не звонила последнее время, ничего не спрашивала?

– Да уж недели две, как затишье, – рассмеялась Крылова, – но в последний разговор она долго меня пытала.

– Да? И что хотела?

– Узнавала, берете ли вы суп на обед в столовой, пьете кофе один или с Карнауховым, а если с Карнауховым, то не добавляете ли в кофе коньяк.

– Ну и? – напрягся Реваев.

– Все, как вы учили, Юрий Дмитриевич, суп едите, с Карнауховым пьете раздельно. Вы – чай, он – коньяк.

– Что, так про генерала и сказала? – поднял брови Реваев.

– Нет, про генерала ничего не сказала, – усмехнулась Крылова, – откуда ж я знаю, чего он там пьет.

– Ну и славненько, – кивнул Реваев, – меньше знаешь, крепче спишь. А сказала все правильно, молодец. Ольга Дмитриевна нас в покое все равно не оставит, но ты у нее пользуешься доверием. Что касается Карнаухова, – голос Реваева стал серьезным, – то он про ваши отношения с Георгием знает, кто-то сообщил. Помолчи пока, – махнул он рукой на вновь вспыхнувшую Крылову, – сама знаешь, где работаешь. Здесь все всё знают, особенно то, что никого не касается. Так вот, я Илье Валерьевичу сказал, что вы о ЗАГСе подумываете. Хочу, чтоб ты заранее понимала. Сейчас его ваши отношения особо не интересуют, в лифте это ему, видать, скучно было. Но если дойдет до свадьбы, – Реваев задумчиво потер подбородок, – то, во-первых, Карнаухова надо будет пригласить обязательно, а во-вторых, работать вместе с Георгием в одной группе вы вряд ли сможете. Хотя формально вы положение о подчиненности не нарушаете, но тем не менее. Но ты заранее не грусти, может, это и к лучшему. Круглые сутки вместе быть – это никакого терпения не хватит, чтоб Жору вынести.

– И кому надо будет уйти?

Полковник поежился под пристальным взглядом Виктории.

– Вот только не надо меня гипнотизировать. Еще куча времени впереди, да и кадровые вопросы не в моей компетенции. Опять же, какие будут вакансии. Если подвернется хороший вариант для Георгия, так почему им не воспользоваться, а может, что-то тебе приглянется. Давай пока гадать не будем. Договорились?

– Договорились, – кивнула Крылова, но по ее лицу было видно, что договор особой радости у нее не вызывает.

– Хорошо, тогда давай поработаем. – Реваев открыл лежащую перед ним папку с материалами дела, поправил чуть сползшие вниз очки и некоторое время задумчиво смотрел на лежащие перед ним документы. – Я тут посидел вечерком, полистал бумажки. Вот что думаю: наш похититель действует по четкой схеме. Отлавливает мамочек с детьми, дальше действует очень быстро и жестко, такое ощущение, что человек подготовленный. Все способы передачи денег, что у него были, очень толковые, и видно, что он изначально настроен на то, что его будут пытаться взять на передаче. Действует не на авось. Если деньги получены, в течение суток ребенок находится. То есть насилие как таковое не его цель.