Похититель
Шрифт:
— Я разговаривала с Бруером, — сказала она. — Позвонила ему домой после вашего звонка. Я его разбудила. Ему это совсем не понравилось.
— Могу себе представить.
— Его мучает любопытство относительно ваших мотивов.
У Лорен Полинг был низкий хрипловатый голос, словно на протяжении последних тридцати лет она лечилась от ларингита. Ричер мог бы сидеть и слушать его целый день.
— Меня они тоже интересуют, — сказала Полинг.
Она показала на кожаное кресло для посетителей, и Ричер сел. Полинг протиснулась к своему месту за столом. Она была стройной и грациозной.
— Я всего лишь ищу информацию, — ответил Ричер.
— Но почему?
— Давайте посмотрим, приведет ли она к такой точке, когда у меня возникнет необходимость вам рассказать.
— Бруер сказал, что вы служили в военной полиции.
— Давным-давно.
— Вы были хорошим копом?
— А разве бывают какие-нибудь другие?
Полинг улыбнулась, немного грустно и задумчиво.
— Тогда вы должны понимать, что вам не следует со мной разговаривать, — сказала она.
— Почему?
— Потому что я ненадежный свидетель. Я заинтересованное лицо.
— Почему?
— Подумайте сами, — убежденно произнесла она. — Разве не очевидно? Если Эдвард Лейн не убивал свою жену, тогда кто это сделал? Я ее убила, вот кто. Из-за собственной небрежности.
Глава 24
Ричер устроился поудобнее и сказал:
— В реальном мире никто не может рассчитывать добиться успеха на все сто процентов. Ни вы, ни я, вообще никто. Поэтому перестаньте себя корить.
— И это ваш ответ? — спросила Полинг.
— Возможно, из-за меня погибло больше людей, чем вы встречали в жизни. Но я не посыпаю из-за них голову пеплом. Что случилось, то случилось.
Полинг кивнула.
— Дело в сестре Энни Лейн. Она целыми днями сидит в своем маленьком орлином гнезде и наблюдает. Она — моя совесть.
— Я с ней встречался, — сказал Ричер.
— Я не могу о ней не думать.
— Расскажите про тройку треф, — попросил Ричер.
Полинг помолчала, словно переключала двигатель на другую передачу.
— Мы пришли к выводу, что карта не имела никакого значения, — сказала она. — Есть какая-то книга или фильм, где убийцы оставляют карты в качестве визитки. И тогда у нас было много похожих случаев. Но как правило, они были с картинками, по большей части тузы и в основном пики. Мы ничего не нашли в наших базах данных про тройки, а также про трефы. Потом мы подумали, что имелись в виду три связанные между собой вещи, ну, вы понимаете, но не смогли найти ничего похожего, чтобы их объединить. Мы изучили нумерологию и символику. Обратились в Калифорнийский университет, поговорили с людьми, занимающимися атрибутикой различных банд. Ничего. Встретились со специалистами по семиотике из Гарварда, Йельского университета и Смитсоновского института. Съездили в Уэслианский университет в Коннектикуте, попросили решить эту задачку одного высококлассного специалиста по лингвистике. Ничего. Наняли выпускника Колумбийского университета. Над этой загадкой бились люди с мозгами размером с целую планету. Нигде ничего. И мы пришли к выводу, что тройка треф не имела никакого собственного значения. Ее оставили на месте преступления, чтобы заставить нас ходить по кругу. Что само по себе явилось бессмысленным выводом. Потому что нам требовалось понять, кто хотел заставить нас ходить по кругу.
— Вы занимались тогда Лейном? До того, как услышали теорию Пэтти?
Полинг кивнула.
— Мы очень внимательно изучили и его, и всех его парней. Но с точки зрения оценки угрозы в его адрес. Например: кто его знал? Кому было известно, что у него есть деньги и что он женат?
— И к каким выводам вы пришли?
— Он не слишком приятный человек, психически нездоровый, на грани безумия. Он испытывает непреодолимое желание командовать.
— Пэтти Джозеф говорит то же самое.
— И она права.
— А знаете что? — сказал Ричер. — Его люди тоже совсем не подарок. Они испытывают непреодолимое желание подчиняться и выполнять чужие приказы. Я разговаривал с некоторыми из них. Сейчас они гражданские лица, но они твердо придерживаются армейских законов. Для них это что-то вроде гарантии безопасности. Даже когда им не слишком нравятся результаты.
— Да, довольно странная компания. Все из отрядов особого назначения, черные оперативники, так что Пентагон не слишком рвется про них говорить. Но мы заметили две вещи. Большинство из них много раз участвовали в самых разных операциях, но у них гораздо меньше медалей, чем можно было бы ожидать. И все уволены со службы на общих основаниях. О почетной отставке речи не идет. Включая самого Лейна. Как вы думаете, что это значит?
— Мне кажется, вы совершенно точно знаете, что это значит.
— Я бы хотела услышать профессиональное мнение.
— Это означает, что они были плохими парнями. Либо вызывали раздражение своей некомпетентностью, либо совершили какие-то преступления, но вина их не была доказана.
— А как насчет отсутствия медалей?
— Грязные операции, — ответил Ричер. — Неоправданные разрушения, грабеж, жестокое обращение с пленными. Возможно, пленные были застрелены. Или сожжены какие-то здания.
— А сам Лейн?
— Приказал не щадить пленных или не сумел помешать своим людям издеваться над ними. Либо сам участвовал в расстрелах. Мы живем в закрытом мире. Наверняка ходили какие-то слухи. Может, кто-то что-то рассказал. Но никаких надежных улик.
Полинг снова кивнула:
— Мы пришли к таким же выводам. У нас в Бюро работает много бывших военных.
— Вы нанимаете хороших парней. Тех, что уволились с почетом, сохранением всех медалей и с рекомендациями.
— К вам это тоже относится?
— Все, что я только что перечислил. Однако у меня возникла парочка проблем с продвижением по службе, потому что я не слишком сговорчивый парень. Грегори, первый из их компании, с кем я разговаривал, спросил меня об этом во время нашей первой беседы. Он поинтересовался, были ли у меня сложности с карьерой. И мне показалось, он обрадовался, когда я ответил утвердительно.
— Он подумал, что вы с ними одного поля ягода.
— Это до некоторой степени объясняет, почему они держатся за Лейна. Где еще они смогут иметь двадцать пять тысяч в месяц? С их-то послужным списком?