Похитители дождя

Волошина Ольга

– Велик не влезет.

– Так по частям.

– Будто ты его сможешь собрать. Лучше бы мой школьный дневник на новый переработать, – мечтательно сказал долговязый Петя. – Мне как раз Мышь единицу влепила, опять терять придётся. И на фиг мне сдалась эта химия!

– А если деньги из макулатуры попробовать печатать? Вот где золотая жила!

– Так ты сперва научись аппаратом управлять! Веник ведь инструкцию не даст.

– Узнаем. Есть у меня один планчик, – сообщил Гавриков и довольно ухмыльнулся. – Пошли отсюда, а то у меня мать встаёт рано.

Глава

третья. Щенок – находка для шпиона

Уроки в школе казались семикласснику Васе Гаврикову длинными, как никогда. Он беспокойно ёрзал по парте, вертел головой, ронял то учебник, то тетрадку. От рассеянности он даже получил двойку по литературе на последнем уроке, хотя как раз про Пушкина он на тройку рассказал бы запросто.

После уроков он с нетерпением поджидал приятеля Петра Мошкина в скверике за школой.

– Деньги есть? Вытряхивай все, на шоколад для Наташки Метёлкиной нужно, – скомандовал Василий, едва завидев вчерашнего сообщника. – Она хоть и мелкая, а любопытная, как все девчонки. Про Веника должна всё знать.

Наташа Метёлкина, называемая в кругу семьи Тусей, учила щенка Тузика играть в футбол на площадке возле дома.

– Лапой, малыш, носом нельзя! Умница, пёсик!

– Натка, шоколадку хочешь? – сахарным голосом предложил Гавриков из-за забора.

– Мне некогда. Видишь, Тузика обучаю.

– А ты щёну тоже кусочек дай. За хорошую игру. Для собак это высшая оценка, вроде пятёрки в школе.

– А зубы у него не заболят?

– Ну что ты! От кусочка-то.

– Давай свой шоколад, – согласилась девочка. – Я его разделю на много долек.

– Хороший щенок, – подхалимски похвалил Гавриков, – Сообразительный. И красивый.

Туся порозовела от удовольствия, а Гавриков, обрадованный явным успехом, продолжал льстить:

– В жизни не видел такого классного щенка! А у меня никогда собаки не было. Кто тебе подарил?

– Я сама его сделала. Лёша и помог-то всего ничего, – хвастливо заявила Туся. – Он изобрёл машинку, которая по желанию делает всё, что хочешь. Нужно только очень стараться, когда его коробка гудит. Про Тузика я думала так сильно, просто как по телику его видела. А Лёшик только синюю кнопку включил – большое дело!

«Вот везуха, – подумал Вася Гавриков, – сама всё выложила. Даже стараться не пришлось».

– Ну ладно, учи дальше своего Тузика, а мне пора самому уроки делать, – сказал он вслух и поспешил к приятелю, дожидавшемуся на скамеечке у оградки палисадника.

– Принцип работы прост, как лопата, – отчитывался Василий. – Кладёшь сырье в камеру, закрываешь крышку, жмёшь синюю кнопку и очень сильно желаешь получить требуемое благо. Такой исполнитель желаний, значит, получился. Ты ведь знаешь, что мысли обладают слабой волновой энергией? Или чем-то в этом роде. Веник всего лишь сделал мощный усилитель этих импульсов. Я бы и сам додумался, но он меня опередил.

– Шут с ней, энергией. Лучше скажи, как до машинки добраться? – Петя так явственно видел пятёрку по химии в своём дневнике, что начинать сеанс превращения мог прямо теперь.

– Подождать до субботы придётся. Вся семейка Веника на выходные сваливает к бабуле за тридевять земель и тридцать километров. Зуб даю, даже щенка на страже не оставят.

– И что же – дверь взламывать будем?

– Да там замочек хлипкий, младенец откроет щепочкой. А в подвале украсть нечего, так что не бойся. Это даже на мелкое хулиганство не потянет.

– А бандуру эту вытаскивать будем? Наверняка кто-то застукает. И потом знать же надо, что в комплект входит и как всю технику подключать.

– Мы прямо там всё получим, что надо. Главное, список нужных вещей составить.

Глава четвёртая. Липкая катастрофа

Субботы Гавриков с Мошкиным ждали, как самого большого праздника. Список желаемых предметов занял у каждого целую тетрадную страницу. Первым пунктом выпало трансформировать дневники, которые у обоих приятелей оказались густо исписаны обидными замечаниями и заполнены малоприятными отметками. Машина Метёлкиных отъехала от дома в восемь часов утра. А в это время Василий в полном одиночестве «тренировался» на спортплощадке. Как раз с неё прекрасно просматривался объект наблюдения – дом, в подвале которого должны были состояться испытания.

Папа Метёлкин ещё не вырулил на шоссе, когда в опустевший двор, озираясь и втягивая головы в плечи, вошли двое. Гавриков трясущимися руками ковырял замок на двери тонкой отвёрткой. На словах выходило гораздо легче, чем на деле.

– Быстрее ты, застукают ведь, – ворчал отчего-то побледневший Мошкин.

Неожиданно замок щёлкнул, и дверь открылась. Отвёртка упала и покатилась по крыльцу, уже ненужная. Войти мальчишки решились не сразу.

– Как-то неловко, – пробормотал Петя.

– Тебе пятёрка по химии нужна или мне? – разозлился Гавриков. – И вообще, топтаться на виду у целого квартала совсем ни к чему.

В подвале сообщники почувствовали себя в безопасности и, не теряя времени, бросились к заветному агрегату. Синяя кнопка нашлась сразу, крышка с ёмкости снялась легко. Два замызганных дневника полетели в пустой цилиндр одновременно. Мошкин аккуратно прикрыл испытуемые предметы, протянул руку, запустил агрегат – и что-то быстро забормотал. Гавриков таращил глаза и морщил лоб, видимо, это помогало напрягать воображение. Устройство затряслось, загудело и через пару минут затихло.

– Сдохла машина, – испуганно прошептал Пётр.

– Задание выполнила влёгкую, вот и заглохла, – догадался Василий.

Оба испытуемых предмета были извлечены и внимательно осмотрены: пятен на обложках меньше не стало, и подписи на страницах выглядели, как прежде.

– Ура! Вот она пятёрочка! – в восторге завопил Мошкин.

– «Благодарю вас за воспитание сына», – прочитал Гавриков удивлённо. – Гляди, а подпись под хвалебной записью один в один. Афанасьевна не отвертится теперь.

– Ох-хо-хо! – потёр руки Мошкин. – Теперь можно и посложнее что-нибудь произвести. У меня джинсы по плану. Сырья, то есть, старья тут до фига.