Поход Командора
Шрифт:
Все это было произнесено без малейшего стеснения. Мол, сами должны понимать, что вас приняли за сообщников тех, кто прошел здесь раньше. И другого разговора с вами в тот момент быть просто не могло.
Ни мы, ни индейцы не упрекали друг друга в гибели людей. Был бой, а без потерь боев не бывает.
– Это наши враги, – не в первый раз заявил Командор. – Мы преследуем их давно. Как найдем – уничтожим.
Вождь задумался. Может, для него все белые были на одно лицо. Трудно доверять тому, о ком ты почти ничего не знаешь.
Насколько
Спасали джунгли. Незнакомому с ними трудно найти в чаще редкие селения. Тут хватает болот, в которых запросто может сгинуть воинский отряд.
– Мы выступим вместе с вами, – наконец решил вождь. – Пришельцы будут уничтожены.
– Обязательно будут, – кивнул Командор. – Но с этим мы справимся сами. Я обещал убить их всех и сдержу слово. От вас нам нужны только разведчики и проводники.
Я подумал: уж не обидится ли вождь? Он был воином, а тут ему предлагают вспомогательную роль.
Должно быть, Сергей подумал о том же, потому что дополнил сказанное:
– Пришельцы вооружены гораздо лучше вас. Зачем терять зря воинов? Мы будем биться с ними на равных. Если же вы поможете отыскать врага, то все оружие убитых будет вашим.
При последних словах Гранье вскинулся. Индеец с мушкетом опасен прежде всего для белых.
Но забирать себе подобные трофеи не было никакого смысла. Да и края эти принадлежали не Франции, а ее врагам. Вот пусть враги и почувствуют, почем фунт лиха. На войне все средства хороши. Вдобавок порох быстро кончится, и мушкеты превратятся в никчемные железки.
Подумав так, наш бравый канонир быстро успокоился. По крайней мере, возражать вслух он не стал.
Зато опять надолго замолчал вождь. Приверженность к традициям боролась в нем с желанием получить чудесное оружие. Лук хорош для охоты на животных, на людей лучше выходить с чем-то более основательным.
Победила алчность. Она частенько побеждает любые другие соображения. Только одни хотят денег, другие – чего-нибудь иного. Деньги в лесу не нужны.
В итоге мы договорились. Индейцы обещали дать нам в помощь своих лучших следопытов, мы – перебить банду Ягуара и подарить союзникам трофеи.
Разумеется, кроме золота и драгоценностей. Если таковые сейчас есть у пиратов.
Пока мы договаривались, вплотную подступила ночь. В дремучих джунглях в темноте искать что-либо бесполезно и пришлось отложить все назавтра.
Союз союзом, однако ночевали мы со всеми предосторожностями. Спали тесно, окруженные зоркими часовыми. По неписаным флибустьерским законам (писаных законов у джентльменов удачи не было) заснувший на посту или на вахте подлежал смертной казни. Жестоко, да только ценой подобного сна может быть жизнь всех остальных.
В походе не принято разлеживаться. К восходу солнца мы были готовы к выступлению. Единственное, что этому мешало, – отсутствие сведений, куда же нам, собственно говоря, выступать.
Нет, индейцы не подвели. Однако им требовалось время на поиски. Вокруг селения хватало следов, и надо было выяснить, который из них является единственно нужным.
В путь мы тронулись уже после полудня. Как нам объяснил тот самый толмач от имени проводников, путь Ягуара удалось проследить до какого-то большого болота. Дальше намечались новые трудности. Там тоже хватало тропок, и по какой из них прошли пираты, установить было нелегко.
Будто погоня может быть легкой, независимо от того, происходит она на море или в девственном лесу.
Если бы Ягуар пытался выбраться самостоятельно, он обязательно обошел бы болото стороной. Даже от безысходного отчаяния никто не полезет в незнакомую трясину. Но с проводниками – почему бы и нет? Гарантией служат заложники почти сплошь из женщин и детей.
Теперь в болото вступили мы. Сразу признаюсь – ощущения далеки до приятных. Под ногами чавкает грязь, то и дело сменяется водой, да еще почва начинает ходить под ногами. Постоянно кажется, будто следующий шаг станет последним и ты провалишься в вязкую жижу, откуда не будет возврата.
На деле страхов было гораздо больше, чем реальных опасностей. Индейцы вели нас сносной, по болотным меркам, дорогой. Я видел, как шагнул в сторону и рухнул в воду Владимирцев. Однако его даже не потребовалось вытаскивать. Он прекрасно встал сам, и было видно, что вода не доходит ему до пояса.
Точно так же упали еще трое или четверо моряков. Но абсолютное большинство, в числе которого был и я, даже не испачкались толком. У меня, например, ноги оставались сухими. Правда, ботфорты я предусмотрительно натянул как мог высоко.
Путь привел на остров. Довольно большой и сухой, соблазнительный этой сухостью настолько, что мы устроили привал.
Для привала была еще одна, гораздо более важная причина. Отсюда отходило целых три невидимых пришельцам тропы, и следовало установить точно, по которой из них ушел Ягуар.
Опять вперед выдвинулись индейцы. Как духи растворились в чередовании деревьев и воды, а мы пока занялись приготовлением ужина. Раз уж появилась возможность, то почему бы не подкрепиться. Еще неизвестно, когда придется в следующий раз и придется ли вообще.
Снова вечерело, и невольно подумалось о том, что привал перерастет в вынужденную ночевку.
Интересно, Ягуар движется тоже медленно или бежит по трясине, аки по гравиевой дорожке? Месть и желание спасти дорогих людей – превосходный стимул, да только что сравнится с желанием не спасать, а спасаться?
По дороге к Командору я обратил внимание на Владимирцева. Крепкий парень, знаток восточных единоборств, он имел до крайности бледный вид. Неужели сказалась рана? Сам я в таких вещах не разбирался.