Поход на пенсию
Шрифт:
— Я предлагаю вам работу, за которую вы будете получать пятьсот долларов в месяц и иметь государственную защиту и все причитающиеся государственные гарантии.
— Пятьсот? — переспросил Олег, делая вид, что это предложение для него имеет смысл рассмотреть, хотя в реальности он уже давно имел столько денег всего за несколько дней.
— Да. Наша инспекция финансируется иностранными спонсорами, поэтому инспектора имеют такие высокие заработки, — гордо прокомментировал Виталий.
— Если я соглашусь, что я буду должен делать?
— Ловить трепанголовов, — прямо объяснил Руденко. — Кроме того, так же заниматься охраной других морских биологических ресурсов.
— Сейчас я являюсь руководителем частной охранной фирмы, и пока не собираюсь покидать этот бизнес, — сказал Олег.
— Вы можете продолжать осуществлять руководство своей фирмой, мы готовы закрыть на это глаза. Главное, чтобы вы организовали результативную работу наших спецгрупп в борьбе с трепанголовами, — сказал Руденко.
— Какой состав спецгруппы? — спросил Олег.
— Три–четыре человека, — с готовностью отозвался Виталий.
— Кем комплектуется спецгруппа?
— В основном это бывшие милиционеры и военные. Есть несколько человек, закончивших ВУЗы природной направленности.
— Средний возраст?
— Тридцать пять — сорок лет. Все мужики тертые, схваченные.
— Плохо схваченные, если вы не можете дать результат, — усмехнулся Олег. — К тому же это тот возраст, когда человека трудно заставить сидеть в настоящей засаде или бегать сломя голову…
Виталий и Виктор переглянулись.
— Мы готовы выслушать ваши предложения, — сказал Руденко.
— Если я соглашусь, а своего согласия я пока еще вам не дал, то буду настаивать на том, чтобы комплектование группы, которую я буду возглавлять, провел я сам.
— Без вопросов, — согласился мгновенно Руденко.
— Группа будет обеспечена автотранспортом?
— Разумеется. У нас есть автомобиль повышенной проходимости УАЗ.
— Быстроходный катер?
— Дадим.
— Зарплата подчиненных инспекторов?
— Триста долларов.
— Согласен.
— Вы согласны? — уточнил Руденко, не веря своим ушам.
— Да, я согласен, — кивнул Олег. — Когда можно приступать?
— По мере комплектования группы и прохождения зачетов на знание основ природоохранного и административного законодательства…
— Люди для группы у меня уже есть. Остались зачеты…
Руденко заметно повеселел. Оживился и Травкин. Вошел охранник и поставил поднос с тремя чашками кофе на столик. Олег достал из шкафа бутылочку коньяка.
— Обмоем это дело…
«Дельфины» согласились. Они были очень рады положительному исходу своего визита к Жукову…
1 июля 1996 года. Владивосток
Лихой вместе с Черкасовым ждал Жукова в кафе. Олег попал по пути в пробку и немного припоздал.
— Здорово, Эдуард! — поздоровался Олег, подходя к столику. Пожал руку и Черкасову.
— Докладывай поподробнее! — предложил Лихой. — Меня интересует все — мимика, жесты, твои личные впечатления как им это было…
— Нормально, — пожал плечами Олег. — Им уговаривать меня было в тягость. Они каждое слово взвешивали, на мои шутки вообще никак не реагировали. В общем, мне показалось, что американцы слишком уж сильно «озаботили» их по поиску кандидата…
— С американцем свести не предлагали?
— Пока нет. Но, думаю, что в самое ближайшее время мне это будет предоставлено.
Лихой коротко рассказал о том, почему так и не приехали из Москвы специалисты по прослушиванию систем сотовой связи — вдруг выяснилось, что в ГРУ кое–кому показалось, что продолжение операции «Морской еж» является бесперспективным. Лихой добавил несколько нелитературных выражений в адрес своего руководства и обрисовал, каких трудов ему стоило уговорить начальство продолжить финансирование операции. Олег усмехнулся:
— Я же говорил, что сейчас я могу финансировать эту операцию сам.
Все трое рассмеялись, Эдуард прокомментировал:
— Дожились — операцию стратегического уровня финансирует частное лицо…
Официантка принесла заказ: коньяк, салаты, гарнир. Олег разлил коньяк по рюмкам.
— Что это? — спросил Лихой, рассматривая бутылку.
— Хэнэсси, — отозвался Олег. — Рекомендую…
Черкасов непроизвольно улыбнулся — зарплаты генерала хватило бы только на триста грамм этого коньяка. Лихой почувствовал какой–то подвох, но промолчал.
После первой разговор пошел, постепенно перетекая в другое русло. После третьей стали вспоминать своих общих знакомых и друзей по службе в армии.
— Вот в Афганистане я знал, что за моей спиной стоит огромное и сильное государство, — с горечью говорил Олег. — Я воевал и считал себя защищенным. Правда, это я понял намного позже. В Таджикистане, в Чечне…
— В Чечне… — сказал Эдуард. — Я стоял намного выше тебя и по своему положению видел немного больше, чем ты, командир отряда. Ты знаешь, Олег, я даже завидовал тебе, когда ты ушел из армии. После того, как ты взял архивы, и как с ними обошлось наше руководство, я тоже имел дикое желание уволиться…
— Не уволился потому, что стал генералом? — спросил Жуков.
— Наверное, да. Ты же знаешь, любой офицер видит себя генералом. Особенно выходец из спецназа. А после взятия архивов, когда со всей очевидностью для меня вскрылась позиция высшего руководства к этой войне, меня вызвали в Генштаб и долго беседовали. Как я понял, меня проверяли, как я отношусь к своему руководству, после бездарного уничтожения архивов и еще много чего. Они прекрасно понимали, что я имею гораздо больше причастия к этим архивам, нежели это было выявлено военной прокуратурой. В итоге предложили генеральскую должность.