Поход на пенсию
Шрифт:
— А там камней видимо–невидимо… — вздохнул Жуков.
— Вот именно, — кивнул Черкасов. — В память этого комплекса введены все известные американцам разведывательные признаки наших подводных крейсеров типа «Акула» — индивидуальная сигнатура, радиационный шум, характер вибрации, характер кильватерного следа. Как только датчики комплекса фиксируют нужные признаки — тут же весть об этом уходит в эфир…
— Как долго может автономно действовать этот комплекс? — спросил Олег.
— Три года. Дело в том, что комплекс оснащен очень дорогими, но и очень долговечными аккумуляторными батареями. Большая часть веса приходится именно на аккумуляторы и лишь незначительная на балласт…
— Получается, что комплекс активен только когда поднимает и опускает антенное устройство?
— Получается, что так.
— А когда комплекс находится в режиме сканирования шумов, он имеет вокруг себя электромагнитное поле?
— Если и имеет, как любой электротехнический прибор, то очень и очень слабое. Такие вещи оснащаются очень эффективной защитой.
Жуков почесал затылок:
— Но ведь поле все равно есть!
— Есть, но слабое.
— Значит, что бы обнаружить этот комплекс, нам просто нужно задействовать очень чувствительную аппаратуру!
— Ну, видимо, так… Хотя заметь — мы говорим об этом комплексе, как о реально существующей вещи. А ведь это только наши предположения. Вполне может быть, что никакого гидроакустического комплекса в море нет. И американцы выходят на наши крейсера совершенно по другим каналам…
— Вполне может быть. У тебя есть специалисты этого профиля, у которых можно получить исчерпывающую информацию по данному вопросу?
Черкасов призадумался.
— Можно спросить у радиоразведчиков, но опять же — они специалисты очень узкого профиля и наверняка ничего не смогут сказать о подводном поиске… Раскрывать же им суть дела совсем не стоит…
— Значит нам нужно найти такого человека, который был бы заинтересован в решение этого вопроса не меньше нас, но и чтобы он являлся специалистом в этой области знаний…
— Спрошу у начальника разведки флота, — кивнул Василий. — Может чего и подскажет…
— Ну, спроси. А я поехал браконьеров гонять. А то что–то я давно уже нашего Райта не видел…
Олег вышел из разведцентра и поехал на базу Специнспекции «Дельфин».
20 сентября 1996 года. Владивосток. Штаб Тихоокеанского Флота.
На совещание собрались Лихой, Жуков, Черкасов, Волков, Максименко и его заместитель. В углу скромно сидел незнакомый молодой капитан–лейтенант, который с интересом разглядывал карты зон боевого применения сил и средств флота.
Первым начал докладывать Жуков:
— Райт последнее время стал больше говорить о возможности проведения широкомасштабной природоохранной акции на островах Аскольд и Путятина. Подозреваю, что за этим скрывается плановое обслуживание гидроакустических комплексов.
— В какие сроки это намечается сделать? — спросил Лихой.
— Это пока только предварительные разговоры и за ними никаких сроков не стоит. По всей видимости, это только подготовка к последующим конкретным действиям. Но настроен Райт основательно. Он уже демонстрировал начальнику Специнспекции «Дельфин» ряд документов о вымирающих видах животных и растений, которые имеют ареал обитания в районе военно–морской базы Павловск.
При этих словах капитан–лейтенант приподнял голову.
— Понятно. Теперь предложения, — сказал Лихой.
Поднялся начальник разведки флота каперанг Максименко:
— Позвольте, товарищи офицеры, представить вам капитан–лейтенанта Дмитрия Головина — лучшего специалиста флота по различной электронике.
Дмитрий привстал со стула. Шесть пар глаз оценивающе посмотрели на него так, что Головину стало немного не по себе. Еще никогда прежде спецслужбы не проявляли к нему такой повышенный интерес.
Вчера, когда он только заступил на дежурство по крейсеру, его неожиданно вызвали в особый отдел дивизии и приказали на следующий день прибыть в штаб флота, где оперативный дежурный укажет ему куда пройти. Отстояв свою смену Головин, терзаемый разными мыслями, поехал на автобусе во Владивосток и только от оперативного дежурного узнал, что им заинтересовалось управление флотской разведки. Это было более чем удивительно, но Дмитрий уже давно тянул лямку военной службы и привык ничему не удивляться…
— Капитан–лейтенант Головин, — четко представился Дмитрий. — Начальник БЧ-один подводного ракетного крейсера «Тайфун».
Волков, Черкасов и Жуков переглянулись.
— «Тайфун»? — спросил Волков. — Интересно…
— Штурман? — спросил Жуков. — А почему специалист по электронике?
— Ну, мы же служим в Российских Вооруженных силах, — усмехнулся Головин, выдавая свое чувство юмора. — Которые взращены на славных традициях армии Советской…
Все сдержанно улыбнулись. Шутка была к месту. Так оно обычно и было. Люди, проявившие свой талант в какой–то области знаний далеко не всегда профессионально занимались этим делом. Так же получалось и с Головиным. У него было больше двадцати патентов в области электроники, но для командования дивизии подводных лодок капитан–лейтенант Головин оставался в более ценном качестве — лучшим штурманом соединения. Японцы, наверное, отдали бы за голову штурмана такие деньги, которых хватило бы на содержание ядерного флота России в течение двух или трех лет…
Когда Головина ввели в курс дела, объяснили ход событий и дали ознакомиться со справочной информацией об автономных гидроакустических комплексах, он сокрушенно сказал:
— А мы всей дивизией ломаем головы — почему американцы так быстро стали нас обнаруживать!? Ну, тут мне все ясно. Как я понял, вас не устроят только консультации от меня. Вам нужен специалист, который бы смог провести поисковые работы на обнаружение этого комплекса. Или я ошибаюсь?
Офицеры переглянулись. Лихой сказал:
— Именно это нам и надо.
— Какими приборами можно под водой обнаружить слабое электромагнитное поле? — спросил Волков. — Есть ли такие приборы у нас на вооружении?
Головин начал объяснять:
— Во первых, нужно знать, что распространение электромагнитного поля под водой это совсем не то, что принято думать об электромагнитном поле вообще. Тем более в соленой воде. Ну и еще то, что на вооружении флота таких приборов, способных обнаружить это поле и при этом без труда перемещать под водой, в настоящее время нет. Мощные комплексы установлены на подводных лодках–истребителях, но ими определить поле такого гидроакустического комплекса с точной привязкой к местности до метра практически невозможно.